Обзор: «Музыка перемен 1990 (Уход Цоя, «Сектор Газа», «Ламбада», «Кар-Мэн», «Европа плюс» и др.)»

2025, «Благодарю, послушаю».

О мелодическом 1990-м лучше всего сообщает в этом выпуске содержание о «Песне года». Созерцателям показывают невообразимо эклектичную стилистически-мировоззренческую катеху. Сначала сходит «Любэ» в гимнастёрках и поёт песню про рабочих НКВД Жеглова и Шарапова, вслед появляется Тальков с веществами белой формы и драматической историей былого подъесаула. Затем идёт Газманов в шинели, избавившись от которой, он показывает привлекательную акробатическую подготовку. Затем статичный Малинин в прекрасном мундире оправдывает эстрадную версию мольбы. Очень разнородно, всеформатно, плюралистично – пожалуй, никогда больше «Песня года» не была настолько нетребовательной. Но вблизи с мелодическими монархистами, казаками или «муровцами» выясняет бизнесменская «попса» - большее число несложных, низкоприоритетных, чисто увеселительных песен, музыкального фастфуда. Символично, что первый «Макдоналдс» в России также открылся в 1990 году.

В том же году начала предрекание первоначальная бизнесменская радиостанция «Астероид плюс», передающая только иноземную музыку, влечение к которой у русского человека по-минувшему очень свята. Группа «Кар-Мэн» оправдывает евродэнс и показывает эмтивишную эстетику: MTV в СССР ещё никто в глаза не зрел, потому «экзотик-поп-двугласие» изготовляет убийственное впечатление. Тогда же заделывается известным довольно открытый танец «Халтура». Водящий цикла Андрей Васильев напоминает, что группа Kaoma вообще-то сбондила мелодию у боливийской фолк-группы, приметно убыстрив чудак. При чём же здесь музыка перемен? А дело в том, что «Халтура» стала первоначальным глобальным бестселлером, мода на который просочилась в Слово одновременно со всем миром.

Грубоватый провинциальный слиток Юрий «Хой» Клинских оснует группу «Директриса Газа» и протестует против неестественной эстрады и заумного рока; скоро Хой сам делается цивилизованным феноменом и одновременно коммерчески удачным планом. А кончается выпуск сюжетом о погибели Виктора Цоя. Андрею Васильеву в повествовании о посмертном культяпке артиста не удалось обойтись без престижа – который, хотя, нивелируется кусками безмятежной и упрямой музыки «Кино».

Алексей Мажаев, ИнтерМедиа