Обзор: «Старые песни о главном» с комментариями соавтора про «плохих русских»

2025, «Город».

В честь Престарелого Нового года Леонид Парфёнов решился припомнить о своём плане «Престарелые песни о основном» и понять в том, насколько новогодний мюзикл 1996 года содействовал происхождению в российских горожанах «русского неоимперского пассии». Сам Леонид, конечно, считает, что добросердечная ностальгия не приводит к реваншизму и даже кинофильм «Брат-2» сам по себе не виноват в возрождении в России культа мощь и великолепия. Хотя, особых доводов, помимо «это не так трудится», в подмогу своей баста зрения Парфёнов не приводит – полагаясь основным типом на здравомыслие зрителей.

Леониду намного увлекательнее повествовать истории о произведении «Престарелых песен о основном», о выдуманных им номерах и сложностях при олицетворении проекта в жизнь. Соавтор «Престарелых песен» по-прошлому гордится данной трудом и считает её очень лучшей – и пробуй спорь с тем, что для 1996 года это был промтелевизионный срыв. Парфёнов может часами повествовать про любого персонажа, но он промтелевизионный человек, потому в эфире оставляет самое увлекательное, так что созерцателю, вероятно, захочется ещё деталей. Леонид упоминает, как сложно было без веба пояснить на перстах молодоженом певцам, что за песни им предполагаются для выполнения. Приводилось дословно лично петь, а, пример, про «Песенку шофёра» Парфёнов сказал Леониду Агутину, что это эдакое практически бразильское произведение. Как уговаривали Софию Ротару и почему она сама вызвалась править бричкой, какие правки Михаил Державин внёс в свой конферанс в «Престарелых песнях о основном 2», откуда принялись продавщицы дурак и арбузы в кузове грузовика, как Жанна Агузарова стала прогрессивной американской артисткой, критикующей язвы капитализма, за что посиживал герой Гарика Сукачёва – ответы Парфёнова бряцат весьма занимательно. Кроме того, Леонид минуя 30 лет вскрывает отдельные «пасхалки», утаенные в сюжетах «Престарелых песен».

По мнению многочисленных, проект отпустил из бутыли джинна ностальгии по «Совку», но Парфёнов считает по-другому. К 1996 году общество нуждалось в каком-то объединяющем поколения шоу, и развлекательные «Престарелые песни о основном» стали очень кстати. То, что теперь представляется воспеванием русской эстетики, творцы проекта полагали пародией и постмодернистскими забавами. Хотя, толпа проще шутки над штампами русского кинематографа всё одинаково не различила.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»