Рецензия на книгу: Алексей Коблов – «Егор Летов: Сияние». Это знает моя свобода

2022, «АСТ»

Критика: 7 из 10.

Абсолютно заглавие книжки бряцит так: «Сияние. Параллель речь, интервью, монологи, переписка. 1986-1997». Творчество и миропонимание Летова ещё при жизни артиста заработало много трактовок, а после кончине тем более. Алексей Коблов - друг Егора и частично хронист «Гражданской защиты» - решился, что хорошо бы дать речь наиболее герою. В сборнике нет рецензий и размышлений чужеродных людей – только ровная речь Егора, произносимая или писчая. Исключения сочиняют вопросы корреспондентом, если речь идёт об интервью, или короткие оговорки Коблова, проясняющие происшествия появления тех или другых высказываний Летова. Кстати, эти комменты идут после любого из слов: тут автор, на мой взор, выявил лишнюю застенчивость – можно было какие-то вступительные дать сразу, а не принуждать читателя, заинтересовавшегося контекстом, просматривать странички в розысках «кредитов».

Ещё одним значительное примечание: сортировка обрывается 1997 годом. В один том открытую речь Егора Летова уложить не посчастливилось, что достаточно ясно. В то же время было бы предпочтительнее отпустить оба тамара одновременно: первый заканчивается не то что «на самом интересном зоне», но в момент нового драматичного переворота в взглядах Игоря Фёдоровича.

Вероятно, по ходу чтения книжки у вас начнет хотение переслушать «Партикулярную защиту» и иные проекты Летова; не отвергайте себе в этом, треки Егора будут идеальным саундтреком для его интервью. Вообще необходимо сказать неоспоримую мысль: если бы не бешеные песни Летова, которые точно поместятся в историю, несмотря на маловероятное свойство записи, его личность и воззрения мало кого бы заинтересовали. Общественно-политические метания Егора многочисленных эпатировали (и чтецам этого антонина ожидает быть шокированными заново), но в раскладе к творчеству он всегда сохранился целостным, суровым, пассионарным. Забавно сегодня декламировать старейшие интервью Летова, в которых он всерьёз разбирает, кто из фаворитов советского рока реализовался, а кто нет – но употребительно к собственному творчеству он этот вопрос не назначал вообще. Музыка была для него чем-то вроде полина боя, выступления, переходящие в рукопашную, были в порядке имуществ, а со собственным внутренним цензором Летов так и не поспел познакомиться. Конъюктурщиков он не переносил, мещан ненавидел – и для него это было достаточно конечно. Будучи очень высокообразованным новобрачным людом, Егор переплавил идеи беллетристов и философов в личное миропонимание, местами очень конкретное.

Во всех интервью первой доли книжки Летов наотрез опровергает политическую подоплеку своих слов – даже тех, которые никогда иначе как общественно-политическое выступление не оценивались. Но после 1993 года он прилегает к коммунистам и националистам, приятельствует с Лимоновым, восторгается Дугиным и бранит Зюганова за слабость и слабохарактерность (идеологических недругов-демократов он не только бранит, но и предлагает расстреливать). Его интервью тех лет – красноречивые и конкретные политические агитки. Публикуют их в главном в ультралевой прессе, потому что сладкоголосая в страхе отгибается от Летова. Чуть-чуть придерживается только журнальчик Fuzz, но Егору в тот момент горько сообщать о музыке. Чтецам книжки также, вероятно, захочется отвернуться от Летова, восхваляющего Анпилова, Баркашова и Лукашенко, но уже к 1996 году Егор разругается с Лимоновым и будет (надувать на избраниях за бесформенного Зюганова. Так что лихорадочные забавы в политику Летову скоро надоели – и вот на этом районе первый том и заканчивается, хотя, безусловно, желательно бы сразу почитать продолжение о свежем зигзаге житейник Егора, которого в новейшем веке влюбился журнальчик «Объявление», а его песни грянули на «Нашем радио».

Алексей Мажаев, ProStars