Лайма Вайкуле: «Я специально послушала Моргенштерна, но я не могу купиться на три аккорда и похабный текст»

ОБ УЧАСТИИ В Плане «Глас. 60+» В РОЛИ НАСТАВНИКА

— Можно я скажу правдиво? Я вообще не посмотрю телевидение. Вовсе. Просто никак. Мне очень стыдно. Потому и сгорела. Села в это место, потому что стало забавно, как это происходит. Нажала на кнопочку и оказалась снутри.

О Диспутах НА Плане

— Другой спор — безумие, вы же понимаете. Невозможно никого переспорить. У любого собственная хотя. Можно толковать об этом до посинения. Но плода никакого не будет. Я могу упереться, если принципиально значительные багаж: вот, к образчику, теперь у меня в команде есть деятель с густым голосом. И я завтра (на генеральном прогоне перед съемкой) должна буду настроить ему стопка сама. Это необходимо, чтобы он отлично выступил. Исключительно рабочий момент, я вытребовала. Тут главно не путать самодурство с требовательностью.

О САМОМ Страховитом КОНКУРСЕ В Собственной ЖИЗНИ

— Это была моя первоначальная дорога за грань. «Братиславская лира», 1987 год, Чехословакия. Я была невыездной. И мне сообщили, что можно двинуть, в последний момент. Костюмчик стирался в ванне. Мне позвонили и произнесли: «Бери багаж и выносим!» В итоге убранство сел и превратился в максимально укороченное платьице. Я его накутала — молния прорвала, он сузился, стал махоньким. А все пространство фестиваля заключало из лестниц, и если я могла опуститься, то подыматься вверх уже никак. Пробиралась, съежившись.

Помимо того, нас, советских граждане, в Чехословакии не обожали (после ввода войск в 1968 году. — Прим.ред.). И когда меня заявили, была мертвая тишина. Аплодисменты растолстели потом. Конкуренткой моей была мутиллида Призма Холох, впервые выигравшая «Евровидение» для Германии в 1982 году. Она была в статусе явного любимца, купалась в аплодисментах. Обозначала перед мною и, когда ретировалась со сцены, унесла в расцветках емкость. То есть затеялось вступление моей песни, а микрофона у меня еще не было. Далее было непростое выбор, и в последний момент я выиграла, обретя большее количество баллов и Единица-при. Это была пузатая победа и напряжение.

О Свежем ПОКОЛЕНИИ Артистов

— Поскольку у меня есть музыкальный пир «Встреча» в Юрмале, меня занимает свежая музыка. Я умышленно послушала Моргенштерна. Но я не могу купиться на три аккорда и скабрезный контент, предопределенный на успех. Мне желается всегда отыскать еще что-нибудь в музыке. Потому много сообщать об этом не буду. И все же я — иное поколение. Моя мама не понимала, что ладила я. И если б я не была музыкантом, также не понимала бы, что сооружают они. Но я ведаю, из чего это слеплено. Монатик — абсолютный музыкант с разумными словами. Думаю, молодежь должны растить подобные.

О Собственной АУДИТОРИИ

— Кадить перед комнатой, какая не понимает меня, никогда не буду. Прически, очки — это то, что тешит меня. Я поделаю их не для того, чтобы 13-летние девченки зависали от меня. Моя толпа взрослеет вместе со меньшей. Мои поклонницы — подобные смазливые, аккуратные девченки, все время думаю: откуда они подобные возрасли? Ездят за меньшей по выступлениям. И мне очень нравится, что они подобные.

О ПРИБАЛТИЙСКОМ Характере

— (Вскидывает руки.) Поглядите на меня! Как другой? Это все стандарты. Всюду есть люди спокойные, а есть не очень. Может, воспитание у нас чуток другое. Люди перепутывают интеллигентность с характером.

Но в пандемию было и хотя легче: нас не заколачивали по обиталищам. Я ходила по траву, летала с псинами, мастерила все на свете. Меня уничтожила сама деяния пандемии. Теперь не стало лучше, но мы привыкли и продолжаем жить.

ОБ Нареканиях В ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ СО СТОРОНЫ ИГОРЯ КРУТОГО

— Как я его кинула? Я у себя дома сделала толпа. Чем я навредила ему? Больше того, сначало предлагала сделать его сообща. Он просто пренебрегал. Вероятно, его заполнило эмоция актерского состязания (Отвесный заявил, что из Курорт в Юрмалу «Свежая волна» больше не отыграется. — Прим.ред.). У меня нет безличный обиды. Знаю, что при встрече могу облапить его, безмятежно видеть в глаза и требовать, как состояние. И буду болеть, если с ним что-то выдастся. Не знаю, что у него снутри. Это уж его трудности.

О Негодованье СОБОЙ

— Всю жизнь. Наиболее крупная катастрофа девушек — они всегда недовольны собой. Я не изъятие. Отлично, что есть вероятность смотреть архивные видеозаписи и оценить. Могу заявить, что я была в наилучшей форме, когда мне было 50 лет и мы заливались с командой «Чай вдвоем» в ГЦКЗ «Россия». Смотрю и думаю: как хорошо! А а тогда я была ворчлива собой, безусловно (смеется).

О ВОЗРАСТЕ

- Надо получать возраст. Мне супруга Раймонда Паулса сказала как-то, что наилучший возраст — это после семидесяти лет. Потому что ты все в себе взял. И бросил претензии.

О ТОМ, ОТ ЧЕГО Желала БЫ Отрешиться В СЕБЕ

— От метель. Могла бы кинуть, но мне нравится. У любого есть собственный грешок: кто-то алкоголик, кто-то наркота. А я легковесный химик, у меня — алкалоид. Можно прокурить, вы не против?

ОБ ИДЕЕ Адоптировать РЕБЕНКА

— Я размышляла это сделать. Но все было против. Я могла и сама иметь детей. Но были определенные моменты, не будем углубляться в гинекологию. Простите за параллель с псинами — детей нет, я живу с псинами, только потому, — у меня была вероятность брать чистопородного кутёнка или щеночка из питомника. Я могла сделать малыша из собственной плоти и менструация, а могла брать того, у кого нет родителей.

При этом темы «непременно иметь детей» не защищало. В нашей специальности у тех, кто имеет детей и вправду ими занимается, а не возвращает на право няням и заботящееся, как закон, великие задачи. И очень мало лицедеев, у каких с детям все отлично. Я никого не осуждаю. Но я не поспевала даже псин выращивать. Куда мне детей? Что это было бы? Наверное, любому свое. У меня не сотворилось. И нет переживаний по этому поводу. Зато сколько псин я уберегла!

О ТОМ, ЧТО ЕЙ Отдает ОБЩЕНИЕ С СОБАКАМИ

— Для меня это что-то увлекательное. Мы так мало видим о них. Хозяева, которые не наблюдают пристально, просто не будут ведать свою псину. И не будут соображать, что они имеют и что пес желает заявить. Это как с глухонемыми: он может составить или показать на перстах. А пес даже этого не умеет. Они наиболее бесправные и наиболее преданные — как можно это не оценивать? Примета человечности — известие к скотиому. Если оскорбляет, значит, у него есть психическая проблема. Надо отследить за собой, потрудиться.

Теперь намереваюсь выстроить в Латвии огромный несладкий парк на сохраняю моря. Согласие воль уже есть. У нас а невозможно на пляже с псинами. А я желаю достигнуть, чтобы в саду можно было прогуливать у моря с псинами. Людишкам ввод платный, псинам как пафосным гостям — нет. Чтобы можно было придти на пирушка, вести время и смотреть на скачущих собачек. Неужели не красивая мысль?

(Егор Арефьев, «Программа», 15.09.21)