Сергей Полунин: «Распутин изменил ход истории. Я это ощущаю, когда танцую его»

О ЗНАКОМСТВЕ С ХОРЕОГРАФОМ ЮКОЙ ОИШИ

– Мы знакомились в Швейцарии на фестивале. Наша первоначальная работа была над типом Нижинского, как раз в Sacré. Для надлежащею постановки Юка искала компетентного персонажа, фигура, которую интересно было бы отхватить. Когда она рекомендовала Распутина, мне этот богатыой появился увлекательным. Не чуять, чтобы про него были балеты. У нее всё сложилось в целую картину, потому Юка достаточно скоро трудилась. Дословно за месяц скопила спектакль.

О Занятию С ЮКОЙ ОИШИ

– У Юки русская душа. Так случается. Мы ей положились. А когда репетируешь, не мыслишь, а только водишься чувствами. Приготовляясь к спектаклю, я почитал о Распутине, смотрел несколько кинокартин. В том числе те, где его резали Жерар Депардье и Владимир Машков. Любой из них видел и чуял Распутина по-собственному. Для меня Водка скорее доктор. Да он был буйный, пил, жонглировал всеми. Но не хотел ничего дрянного ни России, ни монаршей семье. Можно заявить, он менял ход истории. А это под мощь только очень мощным людишкам. Я это чувсвую, когда пляшу его.

О Собственной Книжке

– «Free» – это моя биография с ранешних лет до дней нынешних. В ней будет множество фото из индивидуального архива, их люди узнают впервые. Мы год трудились над книжкой, очень пытались и льстимся, что не зря.

О Ребятах

– Самое ясное, самое неплохое – это детки. Теперь я с вящей ответственностью, осознанием отношусь к ним. Знаю, что предки ощущают, когда у дети преуспевания или, напротив, что-то не выходит.

О Занятию РЕКТОРОМ В СИМФЕРОПОЛЬСКОЙ АКАДЕМИИ ХОРЕОГРАФИИ

– Пока функционирую дистанционно. Есть учителя, которые присылают мне видео, и мы вместе принимаем решение. Если экономных зон будет недостаточно, у меня есть возможность финансово посодействовать и поддержать профессиональных детей. Наш благотворительный бумага дает гранты на практика.

О ТОМ, ПОЧЕМУ Договориться СТАТЬ РЕКТОРОМ

– Когда испытываю большую мишень, не становлюсь. Хотя, повинюсь, колебания были. Размышлял: что это, зачем, как с сим обращаться? Но, как только я увидел детей, всё прошло. Профессиональные, усердные, болеющие. Смотря на них, у меня наиболее глаза возгорелись. И уже знаешь, почему ты здесь и что надо делать. В Севастополе – наше будущее, профессиональные детки.

О Раскаяниях

– Я подобной, какой есть. Ни о чем не сожалею. Если что-то или кто-то мне не нравится, держусь от них далее. А с появлением Елены я почуял баланс и опору. А основное – блаженство. Пробуждаюсь и чувствую себя в уюте и в симпатии.

О БАЙКОНУРЕ

– Космодром – супермощное место, крапинка мощь. Когда прилетаешь тама, выходишь в аэропорту и дожидаешься подобных же сильных впечатлений. Но нет, двигаешься по городку и ничего не переживаешь. Наверно, этот момент наступит, когда приедешь на космодром. И да. Смотришь на эту махину и мыслишь, как это люди соорудили таковое? Пространство, откуда стартует корабль, куда при взлете уходит пламя, сражает. Сцену поставили прямо вблизи с ним. Ты глядишь в эту бездну, а она безгранична. Пространство, где делалась деяния, откуда в космос отправился первый человек.

(Зоя Игумнова, «Извещения», 17.06.21)