Сергей Сенин: «Как долго продлится память о Людмиле Гурченко, решат люди»

О МЕРОПРИЯТИЯХ К 85-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

— Много лет к значительным датам Люси я сам запасать разные события. В этот раз мои друзья предпринимали это на себя. Был задуман огромный концерт в Кремле. Аннулировали. К сожалению, время таковое.

Дело не в выступлении, а в охоте увидать ближных людей. Звать их на этакое массовое мероприятие даже неуважительно по взаимоотношению к ним. Небезопасно. К этому же многие из них в немолодой категории 65+.

Но веселит то, что в репертуаре Театра Вахтангова показался спектакль «Обливаюся. Признание в симпатии». Он сотворен по книгам Людмилы Марковны «Мое взрослое детство», «Аплодисменты». Это сладкоголосая положение с активным оркестром. Основную роль оправдывает Нонна Гришаева. Премьеру поспели представить в марте. А скоро театр закрыли на карантин. Теперь спектакль в афише. А 13 ноября, на следующий день после Люсиного юбилея и в день рождения Театра Вахтангова, его вновь сразятся.

О ПАРОДИЯХ НА ЛЮДМИЛУ ГУРЧЕНКО

— Если это Максим Галкин, мне нравится. А когда в телешоу — нет. Воспроизводить большущего артиста ни к чему. Это забавно и печально одновременно.

Как обучал Люсю папа Марк Гаврилович: «Певцу основное выделиться!» А если он обезьянничает, это то же самое, что поделать копии картин. А где ты сам?

О РЕЖИССЕРСКОМ Эксперименте ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

— Людмила Марковна никогда не была режиссером по желанию, против, всегда от этого вертелась, отмахивалась. Тогда на съемках «Пестрых сумерек» ушел режиссер, который обязан был совлекать. Его заменил очень профессиональный инструктор Дмитрий Коробкин. А Обливаюся, по стечению обстоятельств, просто принуждена была помогать ему в работе.

ОБ ИДЕЕ СДЕЛАТЬ МУЗЕЙ ИЗ КВАРТИРЫ ГУРЧЕНКО

— Может быть, это вышло от того, что у меня даже дум подобных не выясняло. Какой музей? Чтобы его создать, надо тогда все кинуть и учиться только сиим. Не всё само собой вышло. Вскоре после Люсиного ухода столько посыпалось звонков от очень больших музеев Столицы, Петербурга и не только. Все желали экспонировать ее уборы, интимные багаж. Я сначала отрекался, как-то было неуклюже. Но просьбы были настырными. Я отдался. Поразмыслил: в точке концов, есть же музеи Ив-Сен Лорана, Имя Дитрих, почему бы и нет.

Первоначальная большая вернисаж закончилась в Музее Столицы. Она должна была продолжаться два месяца, а в итоге работала девять. Значит, людам это интересно. Подумался, может, стоит показывать уборы там, где Обливаюся их делала? Только я решился сделать в квартире музей, тут же пошли беседы: «Ну, всё ясно. Сенин затевает получать средства». Какие средства?! Если на получки работникам музея хватает — значит, добрый был месяц.

О Твореньи МУЗЕЯ

- Люси не стало. Шло время. Единожды зашел в ее шифоньерную, там — сторублевки костюмов! Им цены нет. Не в значении реалистичной стоимости, а в том значении, что из них половинка выполнена Люсиными руками. Что мне с сим сделать? А она эти уборы днями и ночами организовывала. Могла предпринимать два одежды и сделать из них третье.

К фортуне, отыскались музейные труженики, которые поставили эти богатства, а еще — антик, прекрасные багаж, которые она брала. И как-то все завязало упорядочиваться.

Обливаюся же не была коллекционером, всё приобреталось беспорядочно. Нравится, есть вероятность — приобретала. В итоге появилась пестрая коллекция всего, что только может быть. Мне одному в этом было бы не сориентироваться. Сначала мне посодействовали просто постигнуть, как всё сберечь. Завязалась истинная академическая работа, и внезапно я постигнул, что жить в этой квартире больше не могу.

Дачу я отдал Люсиной дочке Маше, предпринимал ссуда в 5 млн руб. и абсолютно поквитался с Машей по задачам ее наследства. Ссадил мебель за мегаполисом, очень скромный. Затем подумал: «Отлично. Выставки, которые наезжают по стране, имеют огромный успех. Может быть, стоит сделать так, чтобы люди приходили домой к Людмиле Гурченко?» И с 2016 года в квартире, где мы существовали, раскрылся музей.

О Приятелях ГУРЧЕНКО

— У Люси круг приятелей не очень огромный. Как сообщал Люсин папа, «кровенные друзья» к коллегам по цеху не владели отношения. К сожалению, практически все уже ушли из жизни. Последний текущий друг — Эльдар Александрович Рязанов. Он был рядом до кончено собственных суток.

О ПЕРСПЕКТИВАХ СДЕЛАТЬ ФЕСТИВАЛЬ ИЛИ ПРЕМИЮ ИМЕНИ ГУРЧЕНКО

— Ни в коем случае. Это эдакая копеечная история, на мой взор. Что бы еще осуществлял для памяти Люси? Не знаю. Есть доска на обиталище, музей есть, свидетельство на Новодевичьем кладбище — творение художества. Зачем? Процесс идет. Это как с кино: люди наступают на триллер, нравится, они счастливы и вновь хотят видать работы этого режиссера, актеров. Как длинно удлинится воспоминания о Людмиле Гурченко, разрешат люди, которые так или иначе будут скрещиваться с ней в ее множество работах в кино, театре, книжках, музыке.

О Погибели ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

- Жизнь так скоротечна. Казалось, на днях вместе с Римасом Туминасом я проводил в Литву мои друга, композитор Фаустаса Латенаса, а через 5 суток позвонили и произнесли, что его не стало. Как же всё неожиданно. Я об этом думаю всегда. Никто не готов к смерти. И Обливаюся ушла неожиданно. Скушала свой излюбленный хлеб с маслом и мокрый и ушла через 5 времен. Вот что грустно. Кто-то сообщает, что это счастье, что так быстро. А я размышлял: Господи! Как? Вот же остался еще кусок бутерброда… А ее нет.

(Зоя Игумнова, «Извещения», 12.11.20)