Сергей Сенин: «Как долго продлится память о Людмиле Гурченко, решат люди»

О МЕРОПРИЯТИЯХ К 85-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

— Много лет к значительным датам Люси я сам припасать разные события. В этот раз мои друзья брали это на себя. Был задуман огромный концерт в Кремле. Отложили. К сожалению, время таковое.

Дело не в выступлении, а в жажде увидать ближных людей. Звать их на эдакое массовое мероприятие даже неуважительно по касательству к ним. Небезопасно. К этому же многие из них в немолодой категории 65+.

Но утешает то, что в репертуаре Театра Вахтангова показался спектакль «Обливаюся. Признание в симпатии». Он организован по книгам Людмилы Марковны «Мое взрослое детство», «Аплодисменты». Это сладкоголосая установка с активным оркестром. Основную роль оправдывает Нонна Гришаева. Премьеру поспели представить в марте. А скоро театр закрыли на карантин. Теперь спектакль в афише. А 13 ноября, на следующий день после Люсиного юбилея и в день рождения Театра Вахтангова, его вновь сразят.

О ПАРОДИЯХ НА ЛЮДМИЛУ ГУРЧЕНКО

— Если это Максим Галкин, мне нравится. А когда в телешоу — нет. Воспроизводить немалого артиста ни к чему. Это забавно и печально одновременно.

Как обучал Люсю папа Марк Гаврилович: «Музыканты основное выделиться!» А если он копирует, это то же самое, что поделать копии картин. А где ты сам?

О РЕЖИССЕРСКОМ Эксперименте ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

— Людмила Марковна никогда не была режиссером по желанию, против, всегда от этого вертелась, отмахивалась. Тогда на съемках «Пестрых сумерек» ушел режиссер, который обязан был совлекать. Его заменил очень профессиональный инструктор Дмитрий Коробкин. А Обливаюся, по стечению обстоятельств, просто принуждена была помогать ему в работе.

ОБ ИДЕЕ СДЕЛАТЬ МУЗЕЙ ИЗ КВАРТИРЫ ГУРЧЕНКО

— Может быть, это вышло от того, что у меня даже дум подобных не выясняло. Какой музей? Чтобы его создать, надо тогда все кинуть и учиться только сиим. Не всё само собой вышло. Вскоре после Люсиного ухода столько посыпалось звонков от очень больших музеев Столицы, Петербурга и не только. Все желали экспонировать ее уборы, интимные багаж. Я сначала отрекался, как-то было неуклюже. Но просьбы были настырными. Я отдался. Поразмыслил: в баста концов, есть же музеи Ив-Сен Лорана, Имя Дитрих, почему бы и нет.

Первоначальная большая салон прекратилась в Музее Столицы. Она должна была продолжаться два месяца, а в итоге работала девять. Значит, людам это интересно. Подумался, может, стоит показывать уборы там, где Обливаюся их делала? Только я решился поделать в квартире музей, тут же пошли беседы: «Ну, всё ясно. Сенин затевает получать средства». Какие средства?! Если на получки работникам музея хватает — значит, неплохой был месяц.

О Твореньи МУЗЕЯ

- Люси не стало. Шло время. Единожды зашел в ее шифоньерную, там — сотки костюмов! Им цены нет. Не в идеи настоящей стоимости, а в том идеи, что из них половинка выполнена Люсиными руками. Что мне с данным сделать? А она эти имиджи днями и ночами делала. Могла предпринимать два платьица и сделать из них третье.

К фортуне, отыскались музейные труженики, которые поставили эти богатства, а еще — антик, шикарные багаж, которые она брала. И как-то все завязало упорядочиваться.

Обливаюся же не была коллекционером, всё приобреталось беспорядочно. Нравится, есть вероятность — брала. В итоге появилась пестрая коллекция всего, что только может быть. Мне одному в этом было бы не понять. Сначала мне посодействовали просто постигнуть, как всё сберечь. Завязалась полноценная академическая работа, и внезапно я постигнул, что жить в этой квартире больше не могу.

Дачу я отдал Люсиной дочке Маше, предпринимал ссуда в 5 млн руб. и абсолютно развел с Машей по темам ее наследства. Сшиб закоулок за мегаполисом, очень скромный. Затем подумал: «Отлично. Выставки, которые наезжают по стране, имеют огромный успех. Может быть, стоит сделать так, чтобы люди приходили домой к Людмиле Гурченко?» И с 2016 года в квартире, где мы водились, выявился музей.

О Приятелях ГУРЧЕНКО

— У Люси круг приятелей не очень огромный. Как сообщал Люсин папа, «кровенные друзья» к коллегам по цеху не владели отношения. К сожалению, практически все уже ушли из жизни. Последний текущий друг — Эльдар Александрович Рязанов. Он был рядом до точки собственных суток.

О ПЕРСПЕКТИВАХ СДЕЛАТЬ ФЕСТИВАЛЬ ИЛИ ПРЕМИЮ ИМЕНИ ГУРЧЕНКО

— Ни в коем случае. Это экая грошовая история, на мой взор. Что бы еще ес для памяти Люси? Не знаю. Есть доска на жилье, музей есть, надгробие на Новодевичьем кладбище — творение художества. Зачем? Процесс идет. Это как с кино: люди прибывают на чернушка, нравится, они счастливы и вновь хотят видать работы этого режиссера, актеров. Как длинно удлинится воспоминания о Людмиле Гурченко, разрешат люди, которые так или иначе будут встречаться с ней в ее неисчислимых работах в кино, театре, книжках, музыке.

О Кончине ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

- Жизнь так скоротечна. Казалось, на днях вместе с Римасом Туминасом я проводил в Литву мои друга, композитор Фаустаса Латенаса, а через 5 суток позвонили и произнесли, что его не стало. Как же всё неожиданно. Я об этом думаю всегда. Никто не готов к смерти. И Обливаюся ушла неожиданно. Скушала свой излюбленный хлеб с маслом и влажном и ушла через 5 исполнятся. Вот что огорчительно. Кто-то сообщает, что это счастье, что так быстро. А я размышлял: Господи! Как? Вот же остался еще шматок бутерброда… А ее нет.

(Зоя Игумнова, «Извещения», 12.11.20)