Сергей Сенин: «Как долго продлится память о Людмиле Гурченко, решат люди»

О МЕРОПРИЯТИЯХ К 85-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

— Много лет к значительным датам Люси я сам приготовлять разные события. В этот раз мои друзья предпринимали это на себя. Был задуман огромный концерт в Кремле. Отложили. К сожалению, время таковое.

Дело не в выступлении, а в жажде увидать ближных людей. Звать их на таковое массовое мероприятие даже неуважительно по взаимоотношению к ним. Небезопасно. К этому же многие из них в немолодой категории 65+.

Но тешит то, что в репертуаре Театра Вахтангова показался спектакль «Обливаюся. Признание в симпатии». Он сотворен по книгам Людмилы Марковны «Мое взрослое детство», «Аплодисменты». Это сладкоголосая посадка с активным оркестром. Основную роль выполняет Нонна Гришаева. Премьеру поспели представить в марте. А скоро театр закрыли на карантин. Теперь спектакль в афише. А 13 ноября, на следующий день после Люсиного юбилея и в день рождения Театра Вахтангова, его вновь сразят.

О ПАРОДИЯХ НА ЛЮДМИЛУ ГУРЧЕНКО

— Если это Максим Галкин, мне нравится. А когда в телешоу — нет. Воспроизводить крупного артиста ни к чему. Это забавно и печально одновременно.

Как изучал Люсю папа Марк Гаврилович: «Певцу основное выделиться!» А если он имитирует, это то же самое, что поделать копии картин. А где ты сам?

О РЕЖИССЕРСКОМ Пробе ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

— Людмила Марковна никогда не была режиссером по желанию, против, всегда от этого вертелась, отмахивалась. Тогда на съемках «Пестрых сумерек» ушел режиссер, который обязан был совлекать. Его заменил очень профессиональный инструктор Дмитрий Коробкин. А Обливаюся, по стечению обстоятельств, просто принуждена была помогать ему в работе.

ОБ ИДЕЕ СДЕЛАТЬ МУЗЕЙ ИЗ КВАРТИРЫ ГУРЧЕНКО

— Может быть, это случилось от того, что у меня даже идей подобных не выясняло. Какой музей? Чтобы его создать, надо тогда все кинуть и учиться только данным. Не всё само собой вышло. Вскоре после Люсиного ухода столько посыпалось звонков от очень больших музеев Столицы, Петербурга и не только. Все желали экспонировать ее уборы, собственные багаж. Я сначала отрекался, как-то было неуклюже. Но просьбы были упорными. Я отдался. Поразмыслил: в все концов, есть же музеи Ив-Сен Лорана, Имя Дитрих, почему бы и нет.

Первоначальная большая вернисаж прекратилась в Музее Столицы. Она должна была продолжаться два месяца, а в итоге работала девять. Значит, народам это интересно. Подумался, может, стоит показывать имиджи там, где Обливаюся их основывала? Только я решился сделать в квартире музей, тут же пошли беседы: «Ну, всё ясно. Сенин затевает получать средства». Какие средства?! Если на получки коллегами музея хватает — значит, добрый был месяц.

О Сотворении МУЗЕЯ

- Люси не стало. Шло время. Единожды зашел в ее шифоньерную, там — сотки костюмов! Им цены нет. Не в толке настоящей стоимости, а в том резоне, что из них половинка выучена Люсиными руками. Что мне с сим поделать? А она эти уборы днями и ночами делала. Могла брать два платьица и сделать из них третье.

К фортуне, отыскались музейные труженики, которые поставили эти богатства, а еще — антик, смазливые багаж, которые она приобретала. И как-то все завязало упорядочиваться.

Обливаюся же не была коллекционером, всё приобреталось беспорядочно. Нравится, есть вероятность — брала. В итоге появилась пестрая коллекция всего, что только может быть. Мне одному в этом было бы не понять. Сначала мне посодействовали просто постигнуть, как всё сберечь. Стартовала значительная академическая работа, и внезапно я постигнул, что жить в этой квартире больше не могу.

Дачу я отдал Люсиной дочке Маше, брал сумма в 5 млн руб. и абсолютно развел с Машей по темам ее наследства. Ссадил мебель за мегаполису, очень скромный. Затем подумал: «Отлично. Выставки, которые наезжают по стране, имеют огромный успех. Может быть, стоит сделать так, чтобы люди приходили домой к Людмиле Гурченко?» И с 2016 года в квартире, где мы существовали, раскрылся музей.

О Приятелях ГУРЧЕНКО

— У Люси круг приятелей не очень огромный. Как сообщал Люсин папа, «кровенные друзья» к коллегам по цеху не владели отношения. К сожалению, практически все уже ушли из жизни. Последний текущий друг — Эльдар Александрович Рязанов. Он был рядом до все собственных суток.

О ПЕРСПЕКТИВАХ СДЕЛАТЬ ФЕСТИВАЛЬ ИЛИ ПРЕМИЮ ИМЕНИ ГУРЧЕНКО

— Ни в коем случае. Это подобная грошовая история, на мой взор. Что бы еще есть для памяти Люси? Не знаю. Есть доска на жилье, музей есть, надгробие на Новодевичьем кладбище — творение художества. Зачем? Процесс идет. Это как с кино: люди наступают на боевик, нравится, они счастливы и вновь хотят видать работы этого режиссера, актеров. Как длинно удлинится мнема о Людмиле Гурченко, постановят люди, которые так или иначе будут встречаться с ней в ее бесчисленных работах в кино, театре, книжках, музыке.

О Кончине ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

- Жизнь так скоротечна. Казалось, на днях вместе с Римасом Туминасом я проводил в Литву мой друга, композитор Фаустаса Латенаса, а через 5 суток позвонили и произнесли, что его не стало. Как же всё неожиданно. Я об этом думаю всегда. Никто не готов к смерти. И Обливаюся ушла неожиданно. Скушала свой излюбленный хлеб с маслом и мокрым и ушла через 5 стукнут. Вот что огорчительно. Кто-то сообщает, что это счастье, что так быстро. А я размышлял: Господи! Как? Вот же остался еще шматок бутерброда… А ее нет.

(Зоя Игумнова, «Извещения», 12.11.20)