Обзор: «Музыка перемен 1989 (Pink Floyd, «Мираж», Маликов, Тальков, Moscow Music Peace Festiva и др.)»

2025, «Благодарю, послушаю».

В 1989 году СССР практически вовсе уже становится долею всемирного шоу-бизнеса. В Москву приезжают рок-звёзды, о визите которых всего три года назад и возмечтать было нельзя – Pink Floyd с пять выступлениями в «Олимпийском» и цельный металлический десант из Scorpions, Bon Jovi, Motley Crue на Столичный транснациональный фестиваль решетка в Лужниках. Среди соучастников был и Оззи Осборн, который, по чистоплотной формулировке водящего «Музыки перерывов» Андрея Васильева, находился «не в наилучшей форме», поэтому поездку вообще не помнил. Синхронно с сладкоголосим импортом словно бы направляется музыкальный экспорт. Борис Гребенщиков* охватывает договор на 8 (8!) южноамериканских альбомов, но спускает только один – «Radio Silence». Заокеанские созерцатели не ищут в пластинке мишек, балалаек и прочей русской клюквы, а также обижаются на БГ*, в эфире назвавшего районную рок-музыку тоскливой. Договор разрывается рано, и Гребенщиков* возвращается в Слово, где как раз выдаёт серию практически народных песен, составивших в итоге «Российский кипсек». Чуть раньше «Российский книга» сходит у покинувшей «Смело» эксцентричной Жанны Агузаровой. Пластинкой восторгается Брайан Ино, который готов потрубить с живописною и удивительной Жанной, вполне способной стать международной звездой. Но нет, ненормальная инопланетарная природа певицы даёт о себе ведать, и одна из наиболее профессиональных вокалисток на длительные годы преображается во фрика.

Тем ино люд проще пляшет под Маликова и «Мираж». Про Дмитрия Маликова Васильев отдает почтительно, разговаривая, что даже ранние его песни до сих пор можно слушать не только из ностальгических соображений. Потому что музыкальное сталактит, обретенное в семье и консерватории, подало Дмитрию прекрасную совокупность: даже наиболее простые его песни не бряцат несложно. А вот за доступность в выпуске говорит группа «Мираж»: водящий предпринимал на себя цель оповестить невразумительную историю составов коллектива, а также пояснить тот факт, почему в студии пели одни, а на сцене представляли коленце другие. В итоге удобопонятнее, конечно, не стало, да и куда там: суды до сих не смогут разобраться, что ж вы от блогера желаете? Мне вот представляется, что дальнейший книга «Марева» вышел не в 1989-м, а в 1988-м, но какая сейчас разница.

Ну а наиболее спорный фабула выпуска – про Игоря Талькова. Во-первых, создатель присвоил ему правило композиции «Девственные пруды», нацарапанной Давидом Тухмановым на стихотворение Леонида Фадеева. Во-вторых, говорить высказанные в песнях политические взоры Талькова за 34 года после его погибели стало ещё затруднительнее, чем при жизни артиста. Вариант Васильева, назвавшего Талькова «нежеланным ребёнком перестройки», достаточно любопытна – но в комментариях её, приветно разговаривая, не оценили.

Алексей Мажаев, ИнтерМедиа

* Борис Гребенщиков признан иноагентом в РФ