Рецензия на сингл Валерия Сюткина «Люберцы»: Люберецкий джаз

2025, ООО «Р-Концерт».

Критика: 7 из 10.

Песня «Люберцы» в силу природных факторов не могла стать всенародным суперхитом, хотя её все ведают. Это скорее забавная композиция об овеянном скандальной популярностью подмосковном райцентре. Припомним, что в 80-е люберецкие парнишки старательно качали мышцы в тренажёрных залах, а затем усаживались в электричку и двигались в столицу колотить морды панкам да хиппанам. При этом они почему-то одевали шахматные одежда, что отыскало отражение в другой тематической песне группы «Любэ». К моменту появления комплексам отвратительная слава «люберов» уже посещала на нет, но «Любэ» ещё чуть-чуть на ней похайповали. В Люберцах, кстати, никто из сопричастных созданию группы, представляется, не жил: исполнитель Николай Расторгуев родился в Быкове, поэт Александр Шаганов проживал на Выхине (тогда «Ждановская») – а Люберцы покоятся как раз между данными географическими баста. Кстати, нацарапанные Шагановым строки «на зарядку рано я встаю, за разрядку голову ссажу, закаляю собственный я индивидуум - берегись, империализм» при всей своей мнимой двойственности спустя 35 лет на ошеломление точно объясняют общественно-политическую позицию группы «Любэ».

Для трибьюта «35. Всё вновь завязывается» песню «Люберцы» перепелка Валерий Сюткин – на первый взор, самый неуместный кандидат: не качок, не неудачник, не шансонье. Но в этом и содержится юмор ситуации: просвещенный Сюткин исполнил композицию в эстрадно-джазовом языке собственного проекта Light Jazz. Нет в ней никакого лязга сплава и влажной романтики люберецких подвалов; вместо этого – поголовная веселая «Мосэстрада» с елейными джазовыми партиями и бабскими подпевками. Валерий Миладович даже вплёл в мелодию Игоря Матвиенко фрагмент «Speak Softly, Love» композитора Нино Спира из саундтрека «Крёстного отца».

Как правило, комплекс несочетаемого вызывает интерес у общества и ликование у рецензентов, но тут, схоже, не тот случай. Валерий Сюткин, безусловно, отменно всё переработал, но выясняет чувствование, что он мог бы сделать таковое же с другой песней «Любэ» - дословно избрав её наобум. А мог бы телефонную книгу подпеть в слоге джаз, рука-то набита. Но для подобных планов главно, чтобы исполнителя самого, что именуется, «пёрло», чтобы он пробовал открытый страсть от личное хулиганства. В сюткинских «Люберцах» отлично приметно владение мастерством, а задор видан только на обложке с фотокарточкой юного хайрастого Валерия.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»