Напишем сценарий, разработаем оформление, придумаем активности, подберём звёздных артистов, установим звук, свет, экраны и сцену, сделаем фото- и видеоотчёт. Более 20 лет создаём яркие мероприятия по всему миру
Новости по теме
Подпишись на полезную рассылку, чтобы первым получать главные новости
Один раз в месяц мы будем отправлять тебе самые интересные материалы.
«Музыкальное сердце театра» и не только… Ким Брейтбург – о будущем музыкального театра
Кончил свою службу очередной Народный фестиваль и Награда в области сегодняшнего музыкального театра, которые объединены корпоративным именем «Музыкальное центр театра» («МСТ»). Награда есть с 2006 года, и после отдельного перерыва, начиная с 2021-го года, обновила свою произведение. 25 ноября 2024 года состоялась очередная церемониал преподнесения премии в Самаре.
Собственными идеями по поводу развития премии и о будущем музыкального театра в целом с информативным агентством «ИнтерМедиа» поделился музыкальный продюсер, создатель мюзиклов, справедливый действователь искусств Русской Федерации Ким Брейтбург:
Поощрение МСТ ведется ежегодно, отмечая более необходимые творения и труд специалистов, призанятых в сфере мелодично-сценической деле. Выбор фаворитов происходит по определённому протоколу. Как произнесено в официозный инструкции: «При Государственном фестивале и Премии «Музыкальное мотор театра» построена Академия прогрессивного музыкального театра, членами которой являются основные теоретики и практики индустрии: композиторы, либреттисты, режиссёры, хореографы, дизайнеры-постановщики, руководителя и продюсеры, театроведы и корреспонденты. Всего – больше 150 специалистов». Именно эти люди в последнем итоге и назначают фаворитов в главных 19 номинациях.
Для начала я желаю пометить две оригинальные идеи, сопряженные с «Мелодическим сердечком театра».
Первоначальная главная мысль, воплощена в жизнь её творцом – ведущим продюсером премии, огромным энтузиастом и убеждённым приверженцем развития российского мюзикла, Дмитрием Калантаровым. Особенность данной идеи заключалась в том, чтобы вести премию ежегодно в многообразных ареалах России. Вправду, на время проведения фестиваля тот или другой большой град России стает середкой притяжения водящих театров и специалистов киножанра – к большему наслаждению общества, навещающей спектакли, креативные лаборатории, короткие демонстрации (питчинги) снова разработанных творений и иные события, пролегающие в рамках фестиваля. Фестиваль обхватывает не только столицы тех или иных ареалов, но и иные мегаполиса района: Город и Новосибирская область (2021), Город и Свердловская область (2022), Кемерово и иные городка Кузбасса (2023), Порт и Самарская область (2024).
Проводить ежегодные процедуре в Столице, переполненной цивилизованными мероприятиях, меньше целенаправлено по несложным первопричинам: это очень недешево в идеи рекламы, и, к этому же привело бы к порядочной и напрасной растрате экономических средств, выделяемых разными фондами (в том числе – Президентским Фондом культурных инициатив и Министерством культуры РФ), а также к несимпатичной возможности затеряться среди множества происшествий, меньше необходимых, но переполняющих информативное пространство столицы.
2-ая значительная мысль –это, фактически, мысль сотворения Академии прогрессивного музыкального театра (АСМТ). Статус академика является почётным и заполучить его не так-то просто. Число академиков урезано. А персона президента Академии – Максима Исааковича Дунаевского – является без сомнения знаковой для истории всего музыкального театра России. Максим Дунаевский продолжает своей созидательной деловитостью записывать неоцененный вклад в формирование всевозможных фигур, имеющийся в мелодически-сценической сфере передового художества. Сиим он продолжает и выковывает наилучшие устои собственного отца – феноминального композитора Исаака Дунаевского, вписавшего милые странички в историю русской культуры. Эдаким типом, благодаря Государственному фестивалю и Премии «МСТ» развилось высококлассное сообщество, назначающее на теперешний день положение российского музыкального театра и, прежде всего – мюзикла, который, в свою очередь, имеет много разновидностей и поджанров.
Теперь мюзикл смело занимает первое пространство в афишах театров оперетты, сладкоголосих театров и театров музыкальной комедии, имеющийся в нашей стране. Установка к экспансии этого киножанра в репертуарах различного рода театров, включая театры трагические и даже кукольные, завязалась не так давно. За последние число лет головка резко поменялась в сторону умножения численности постановок мюзиклов, сотворения российскими творцами новоиспеченных творений, появлению всё огромного численности отлично приготовленных и выученных в длиннейших тренировочных заведениях России актеров, даровитых отвечать благородным требованиям этого специального синтетического варианта театра.
Не могу не пометить и собственный скромный вклад в всеобщее дело – в частности изобретение в 2022 году отдельного ориентированности подготовки актеров мюзикла и шоу-программ в нашем выдающийом тренировочном здании – Русской академии музыки имени Гнесиных, занимающего седьмое пространство в вселенском ранге длиннейших сладкоголосих тренировочных учреждений. Начинание, какое предприняли мы с моей женой, профессором РАМ имени Гнесиных, претендентом искусствоведения, почтенным сотрудником сферы создания РФ, академиком АСМТ Валерией Брейтбург, было поддержано примечательным патроном, инициативным и активным ректором выдающейся Гнесинки – Александром Сергеевичем Рыжинским.
Со последующего тренировочного года кафедра «Мюзикл. Шоу-программы» в очередной раз провозгласит комплект студентов для учебы по особенной настоящей программе подготовки актеров мюзикла, трудоемко создававшейся нами –– тандемом Кима и Валерии Брейтбургов в течение цельного строя лет. Для сотворения данной программы было выучено много источников как иностранных, так и наших, сочинен цельный ряд академических заметок, тренировочных пособий и монографий, но, что особенно главно, – заранее был обретен большой полезный постановочный опыт. А нами были выполнены в той или другой форме больше 100 мюзиклов и шоу-программ, в том числе на федерационных каналах tV России.
Наш излюбленный жанр деятельно развивается и всё больше и больше стает высокопрофессиональным по большенству собственным характеристикам. Представлялось бы, что нарисованная выше головка может создавать мироощущение и надежду на то, что с отечественным мелодическим театром (повторю, что в исходном случае говорю прежде всего о мюзиклах, исключая оперу и хореография) всё в полном порядке. Хотя это не совсем так.
Нам необходимо ещё значительное осознать и значительное сделать.
Прежде всего, нам потребна собственная деяния киножанра, отмечена в варианте беспристрастной статистики, а не розных заметок, сочиненных временами не совсем компетентными, а тотчас и не совсем честными критиками.
Нам нужен официозный каталог творимых отечественными творцами творений в жанре мюзикла со всеми деталями – мегаполисах, датами обнародования, составами первых исполнителей, именами начальников театров и продюсеров, именами постановщиков, количеством проигранных по всей стране спектаклей. Тогда головка будет больше безоблачной и, основное, эти исходные можно будет в будущем утилизировать для академической и исследовательской работы с внедрением надёжных прецедентов. Это, фактически разговаривая, и будет начерканная объективно деяния российского мюзикла, которую мы с моими многоуважаемыми сотрудниками в настоящее время совместно создаём.
Создание сходного Каталога прогрессивного музыкального театра, осуществлённое, в том числе, с через членов АСМТ, полагаю срочной и важнейшей вопросом всего мелодично-театрального сообщества – для будущего, для истории культуры нашей государства – России. Нельзя игнорировать сегодня столь нужный в нашем братии жанр, как мюзикл, который всё больше и больше покупает беспричинные национальные черты, и который завтра будет составлять, вероятно, гордыня нашей русской культуры.
Я испытываю в создании Каталога прогрессивного музыкального театра ещё одну величественнейшую и рыцарскую по собственному устремлению миссию Национального фестиваля и Премии «МСТ». Со своей стороны, как композитор и продюсер, руководитель профильного установки подготовки студентов РАМ имени Гнесиных и исследователь киножанра мюзикла, готов всячески содействовать этому начинанию.
Сцена из мюзикла “Бирюзовая камея”. Музыка Кима Брейтбурга, план Карена Кавалеряна, Красноярский музыкальный театр
То, что будет произнесено мной ниже, конечно, не может оцениваться, как «правда в ругательной инстанции». Хотя, думаю, что мой возраст (а мне в 2025 году осуществится число лет) и мой деловитый полувековой стаж работы в области театра и шоу-бизнеса позволяют мне высказаться искренно по определенным наболевшим проблемам, дотрагивающимся жизни мюзикла в нашей стране. Я обладаю расположение к целому упорядочению собственных идей, потому буду реферировать всё будующее по пунктам.
Мюзикл в нашей стране есть уже больше 50 лет. Концом отсчёта принято почитать поставленный в 1973 году в Ленинградском театре музыкальной комедии мюзикл «Бракосочетание Кречинского» композитора Александра Колкера. Хотя и до этого знаменательного действие мюзиклы в стране, какая в то время носила горделивое заглавие СССР, стали возникать в афишах раздельных театров, хотя все «ингредиенты» мюзикла, по мнению многочисленных знающих исследователей, были совокупно продемонстрированы именно в этом знаковом для собственного времени создании.
Мюзикл является по-собственному неповторимым артефактом, поскольку, будучи одной из конфигураций благозвучно-театрального художества и творческих индустрий, сопряженных с созданием авторского продукта, владеет ещё и великим бизнесменским потенциалом – то есть конечно предназначивает предметом шоу-бизнеса. Во значительном, этот своеобразный феномен обрисован в нашей книжке «Мюзикл: художество и торговля»[1], потому я не буду в данной маленький посте досконально зачислять все перипетии, сопряженные с выковыванием российского мюзикла (по данной вопросу уже намарано много), а застопорюсь только на тех проблемах, которые мне показываются более актуальными именно сегодня.
- Конкуренция
Хотим мы или не желаем, а конкуренция описывает значительное в нашем существовании. В российском сценическом коммерциале – также, хотя его нелегко приравнивать с похожим делом где-или ещё, особенно – с театральным делом Бродвея. В нашем российском существовании национальных театров отсутствует война за выкуривание, а это, согласитесь, важный условие. И само мнение «бизнес», сообразно к театру, невзирая на то, что в переведении на русский язык означает достаточно безвредное мнение – «дело», у наших функционеров художества часто вызывает чувство полнейшего презрения и негодования.
Я был народом для музыкального театра посторонним и очень нелегко вступал в сценический мир. Я занимался до 2009 года сладкоголосим художеством эстрады, рок-музыкой и сам проработал на сцене в качестве фронтмена известной группы «Беседа» без мелкого 20 лет. Потому для части сценических людей вся эта «беспечная» деятельность была скорее моим изъяном, чем совершенством. Я обнаружил для себя, не без определенного изумления, что «специалисты мюзикла» – это, очень часто, люди, или совсем не смыслящие генезиса этого варианта музыкального театра, (так как он ими мало изучен за ненадобностью), или люди, просто не жаждущие из принципа опознать то, что мюзикл – прежде всего происхождение от нецензурного, в определённом идеи народного, лёгкого эстрадного художества.
Да, этот вид театра эволюционировал в своём формировании от примитивных конфигураций, до нынешних манеров, ближных по трудности к оперному художеству. Но в основе практически всякого мюзикла лежит хотя бы одна незабываемая «шлягерная» мелодия, семенем его формы всё одинаково остаётся песня в том или ином варианте, а мишенью – экспансивное (противо)действие на группового зрителя.
Вот, что строчит об этом, на мой взор, один из наилучших специалистов киножанра мюзикла, российский искусствовед, доктор А.М.Цукер: «…во все эпохи повальная музыка, сочувственно и начистоту отзываясь на общественно-психические изменения в компании, на строй впечатлений собственного времени, включала и включит эту «информацию» в сферу высокой художественности (почерк мой. – К.Б.), извещая музыке академической обыкновения новоиспеченное злободневное оглавление, новую экспрессию, новую лексику, наконец-то, предлагая ей наисильнейшее средство общения и экспансивного действия на аудиторию».[2]
Я больше 50 лет писал песни: сначала для себя, а затем – для иных. Это было оригинальным тренингом. Я дрессировался находить разные плутня, необходимые для сотворения романсового репертуара мужчинам и девушкам, молодым и не очень, владеющим разнообразными вкусами, весьма отличающимися друг от друга по уровня музыкального дарования и мастерского характера. И, безусловно, разнящимися по разуму. И ещё – я обучился сообщать «да» любой раз, когда мог. Я занимался творчеством? Да! Я занимался делом? Да! Шоу-делом. Мой бизнес обязан был быть конкурентоспособным.
Сцена из мюзикла “Джейн Эйр”. Музыка Кима Брейтбурга, план Карена Кавалеряна, Славянский духовный музыкальный театр
2. Моя доктрина
Я написал полтора десяток мюзиклов, много из которых, даже те, которые были намараны первоначальными, много лет назад, идут до сих пор при целых сборах, о чем указывают статистические талант, получаемые меньшей из многообразных театров.
Хотя, необходимо пометить – эти «рекордные» сборы отличительны для тех мюзиклов, которые я надзирал как продюсер и где работала моя команда многоопытных специалистов-постановщиков. Разъяснение этому несложное: эти шоу - целые по образной концепции, даже если сама эта положение может не устраивать кой-каких моих критиков и недоброжелателей. И ещё одну событие – в последние предположительно 8 лет при постановке мюзиклов нами подлаживались другие извороты работы с актёрами, дозволяющие поддерживать спектакли в введенной сначало театральной форме весьма прочно, при наименьших действиях ассистентов, окружающих в театрах «на площадях».
Представляются ли мюзиклы долею шоу-бизнеса? Да, безусловно. Для меня мюзиклы – это часть шоу-бизнеса. Шоу-бизнес не имеет для меня, (в различие от многочисленных иных функционеров российского музыкального театра), нехорошей коннотации. Выдающийся оперный режиссёр Борис Покровский в своё время писал: «Прежде всего я стремился капнуть, что в популярной мере потерянный современной оперой демократизм, коммуникабельность вероятно извлечь из песен-шлягеров… Я хотел подчеркнуть родственность оперы и наиболее демократических домашних жанров, хотел показать – и слушателям и даже артистам-специалистам – их кратчайшее родство».[3]
Совокупность в шоу ясно театрализованного музыкального субстанции и возвышенного исполнительского умения, творящее для широкой аудитории чувство искреннего подъёма, а иногда и психологического потрясения – эта та задача. которую я поочередно разрешаю, исполняя тем наиболее эту своеобразную доктрину на течении всей моей жизни. Я это осуществлял ранее и осуществляю сегодня. «Мюзиклы продолжают вдохновлять нас аплодировать и возбуждать себя, петь песни из них, смотреть за их историями и принуждать нас смеяться и рыдать. Одним словом, они потешают нас».[4] Прибавлю – они забавляют нас, даже если драматичны или даже трагичны по собственному содержанию. В этом контексте упомяну мои мюзиклы – «Дубровский», «Возлюбленный и Джульетта», «Шагреневая шкура» и иноземные – «Отверженные», «Девушка Хошимин», «Вымысел оперы», «Бульвар Сансет».
3. Толпа всегда полномочия
Я прошу повернуть ваше внимание на то, что ни один из критиков перечисленной выше теории никогда не реализовывал хотя бы мало-мальски успешную постановку какого-или лучшего увеселительного шоу – именно в подтвержденном мною резоне. Потому что, если ты не надеешься народу, для которого действуешь, то, в свою очередь, ты не можешь достигнуть его доверия и симпатии.
Мой пароль «Толпа всегда полномочия» имеет больше бездонный резон, чем это может показаться моим идейным соперникам, которые при упоминании коммерческого преуспевания того или другого творения высокомерно сбивают уста в саркастической усмешке.
Да, вправду, большая часть общества отмечает достоинства того или некоторого творенья прежде всего на возбудимый степени интуитивно, – но я в своей службе разрешаю не точные задачи, – для меня важен не умственный разбор моего творения, а вразумительность восприятия. Для меня главны впечатление сердца российского зрителя на мою музыку, энтузиазм к пьесе (музыка в мюзиклах значительно усиливает слова и сюжеты), отзывчивость и эмпатия по связи к персонажам, призанятым в театральном операции.
Хорошая реализация билетов не непременно означает удешевление образной значения творения.
Сцена из мюзикла “Казанова”. Музыка Кима Брейтбурга, план Евгения Муравьёва, Нижегородский театр «Комедiя»
4. Доступность
Известный сценический действователь, доктор музыки Мичиганского института Имя Кроуфорд ставит вразумительность как «адаптацию музыки к точной аудитории и факторам», а равнозначность — «как идеал, противостоящий приверженности рынка к доступности». По словам Кроуфорда, вразумительность «дает верховный авторитет современной аудитории» [5] — и я тут с ним абсолютно согласен.
Этаким типом, мюзикл, создающийся с учётом надежд современной аудитории и пониманием животрепещущих для неё вопросов, является оригинальным выводом живописца на живущую в нашем мире действительность и попыткой осознать её в эстетически легкодоступной для широкой аудитории форме.
Напомню вам слова нашего мастерского режиссёра Александра Таирова: «Безусловно, театр обязан быть ясен больше, чем какое бы то ни было иное художество. Если вы не постигнули книжку, вы сможете остановиться на той или другой странице, переворотить её назад, прочитать книжку через два дня. Театр обязан уверить зрителя в данный спектакль, в данный вечор; зритель не может вернуться назад. Чтобы художество было всенародным, оно обязано быть удобопонятным. Но будучи удобопонятным, оно не обязано приравниваться на наиболее неразвитых зрителей».[6]
Другой мюзикл, зрелый на «самовоспитание» общества за счет использования дидактических приёмов обречён на невезение, даже если творцами возглавляли наиболее благие ожидание. Внутренне-моральный вывод, изготовленный зрителем после просмотра того или некоторого мюзикла, обязан конечно расти из образной ткани самого создания.
Этот вывод, в наше нелегкое время, обязан быть однозначно оптимистичен и обусловлен нашими государственными завещанными ценностями: приятием блага, справедливости, правильности, симпатии к своей Отчизне, классического для России домашней устоев.
5.Решение миссии
Безнадёжны в моём владении мюзиклы, во голову угла которых как раз поставлена достоверность как самоцель. Это творенья, в которых творцы стараются самоутверждаться как «специалисты собственного рукомесла» и мастера, абсолютно независимые от всяческих влияний. Но «нет человека, который был бы как Виктория, сам по себе…»[7]
Хотя охватывается в том, что мюзикл – это не отвлеченная музыка по определению, и тем больше – не опера (хотя иногда случаются мюзиклы, «пропеваемые насквозь» без введения трагической речи). Художество мюзикла – специальное, выдающееся, помимо другого, от оперы уже тем, что опера направлена, прежде всего, приготовленному созерцателю, а мюзикл, по сущности, всегда обращён к массовой аудитории[8].
Есть ли резон прогрессивным композиторам строчить труда, не уступающие по трудности современной опере и именовать их мюзиклами? Что является больше значительным при создании мюзикла: стремление «влюбиться себя» в художестве мюзикла или, всё же, испытание «влюбиться художество» мюзикла в себе?
Мюзикл – великолепная выкройка для самовыражения творцов, но кто сказал, что он обязан воображать собой музыкальный кроссвордик? Многие молодые люди, особенно только что миновавшие образование композиторскому рукомеслу, силятся в жанре мюзикла показать все собственные умственные выработки, всю апогей трудности музыкального языка, на какую готовы. И спецэффект выходит задним – деликатно улавливающие подобное художество люди зрят тут бессилие сформулировать красочные человечные эмоции естественным для музыки типом – через её эмоциональную, в том числе, мелодическую многозначительность. В своё время, композитор Марк Блитцштейн, создатель культового мюзикла 30-х лет прошедшего века The Cradle Will Rock («Колыбель будет покачиваться»),порицал схожие по своей претенциозности фантазирования как пустопорожние образчики «святого художества», где мишени художества «заменены лицемерием живописцев», пробующих эким типом достигнуть исповеди снобов.
На мой взор, мы прежде всего не обязаны позабывать об главном посыле художества – у нас есть веский образец этого предпосылки:
«…И длинно буду тем любезен я народу,
Что эмоции добросердечные я лирой будил…»
Быть «ласковым народу», как того страстно вожделел наш большой поэт Александр Сергеевич Пушкин – это наиглавнейшее условие для атрибута мишени образного творчества в любых его проявлениях и в другие эпохи.
На самом деле ни один мюзикл, (пускай даже наиболее развлекательный), если вдуматься, не может абсолютно исключить отблески или, в той или другой уровня, принятия публичных ценностей своей времени. Все иные воззрения, на мой взор, — поверхностны.
6. Оптимизм или безнадежность?
Как закон, оценки не предрекут художество – они за ним вытекут.
На мой взор, чем больше мюзикл ненатурально усугубляется, чем больше деятельно его творцы встречают так нарекаемые «свободные значения» сегодняшнего западного решетка («мультикультурализм», «культура отмены», «политкорректность», «гендерная идентичность» и т.п), тем далее он отходит от собственных гуманистических эталонов и извечной корневой связи с массовой всенародной комнатой.
Вниматильному наблюдающему стает заметно, что снова создаваемые как на Западе, так и в России так нарекаемые «экспериментальные» или «новаторские» мюзиклы всё почаще и гуще, утрачивая былую демократизм, наполняются неблаговидными «резонами» и «образными высказываниями» часто весьма подавленного характера. Тем наиболее совершается замещение: рослый чувствительный градус и ясный бодрость, сначало неотъемлемый жанру мюзикла, сменяется показом особенно тёмных сторон жизни, покидая тошнота безысходности.
Необходимо заявить, что и на Бродвее схожие мюзиклы имеют весьма ограниченный коммерческий успех, в то время как десятилетиями с триумфом идут спектакли, возвещенные по классическим канонам.
Сцена из мюзикла “Персонаж”. Музыка Кима Брейтбурга, план Карена Кавалеряна, Народный духовный русский трагический театр Республики Башкортостан
7. «Искривленное зеркало»
Во значительном на создание данной парадигмы воздействуют определённым типом понастроенные корреспонденты и разные СМИ, озаряющие и расценивающие положение передового музыкального театра.
Многие современные оценки созрели и возрасли под влиянием «прогрессистских» идей, культивировавшихся, иногда достаточно сознательно, их старшими и многоуважаемыми наставниками, которые, в свою очередь, вычерпывали свою идеологию у Frankfurter Schule — «Франкфуртской школы» философии, славя идеи Теодора Адорно и других её поверенных.
У нас в России тренды развития театра, в том числе и театра музыкального, в течение долгого времени во значительном оприделяла неделимая созвездие функционеров, приветствующая модификации так нарекаемых «революционных» мюзиклов, о которых я писал выше, следуя всё этими же западными «свободными ценностями».
Всё крепкое, соответствующее нашим национальным обычаям, подчинялось остракизму и шельмованию цельным множеством сценических критиков, считающих себя авангардными и всезнающими. Люди, иногда не прописавшие за свою жизнь ни одной «жизненной» нотки, хватали на себя дерзость в полном значении судить музыку иных, а сценические учители и режиссеры, не имеющие в своём послужном списке ни 1-го мало-мальски удачного представления, – обучать студентов сценическому художеству, проповедуя брезгливое известие к мюзиклу, а попутно – и к средним несложным людам, обожающим и оценивающим этот жанр.
Проблема «искривленного зеркала», извращающего будущую действительность не только и не столько наша, отечественная – она складывалась годами на Западе. У нас это эффект просто обрело своё свое, я бы сказал, чуть больше тусклое отражение.
8. «Это то, что Шекспир ведал очень отлично»
Результат популярен: число нужных мелодическими театрами режиссёров, даровитых создать на сценической сцене целостное и интересное сценическое шоу, пустяково мало, невзирая на то что любой год в всевозможных сценических Университетах издаются десятки «юных профессионалов». Приведём тут ещё одну цитату профессора А.Цукера: «Новые массовые жанры манили за собой и новые небиологические сценические формы, а это, в свою очередь, намечало конкретную перестройку всего театрального организма, пертурбация всего комплекса его выразительных средств.»[9] И прибавим – больше глубокого проникновения в специфические стилевые особенности театральной постановки мюзиклов. Хотя никаких значительных изменений, к сожалению, в нашей системе преподавания режиссёров музыкального театра не сотворилось. По-истинному понимающих и уважающих жанр мюзикла умелых режиссёров-постановщиков в России можно перечесть по перстам. Среди них – Евгений Писарев, Дмитрий Белов, Николай Андросов, Валерий Архипов, Алина Чевик, Николай Покотыло.
Режиссёр Алексей Франдетти, будучи одним из наиболее нужных режиссёров и специалистов музыкального театра, сетовал мне на чудовищное дремучесть профильных студентов, не понимающих практически ничего о жанре мюзикла и народах его основавших, даже таких известных, как создатель музыки выдающейся «Вестсайдской истории» Леонард Бернстайн, не разговаривая уже о иных, не меньше необходимых адептах русской и мировой культуры, действующих в подтвержденном выше линии. Картина знакома с незапамятных времён: схоже, что «незрячие водят незрячих».
И всё бы ничего, но это, на самом деле, те наиболее молоденькие люди, которые теперь, обучаясь в профильных Университетах на определенных факультетах и кафедрах, в недальнем будущем будут пробовать устанавливать новые музыкальные спектакли и строчить неумолимые опас рецензии на новые постановки собственных, часто больше опытных в специальности, чем они сами, коллег.
Один из творцов выдающийых мюзиклов «Кабаре» и «Порт» композитор Иван Кандер установил: «В начале 70-х оценки начали строчить о сладкоголосом театре в очень обстоятельных умственных определениях, в отдельных происшествиях помышляя, что мюзикл был глубочайшим даром Америки сценическому миру. Мне очень жалко, что мы единожды начали так размышлять. Ранее шоу были просто весельем. Веселие – неплохое речь. Это то, что Шекспир ведал очень отлично.»[10]
Привожу это чистосердечнее высказывание Джона Кандера, потому что я с ним абсолютно солидарен. Только необходимо учесть, что «веселие» как для Кандера, так и для меня – это не бесплодная выкройка без содержания; под «увеселением» мы обладаем в виду мюзикл – то полиэдральное и непростое художество, какое необходимо длинно и скурпулезно изучать, какому необходимо упрямо и разумно обучаться, – а мюзикл способен обеспечивать людам чистосердечные и ясные чувства, подносить им настоящей удовлетворенность общения с сладкоголосим театром. И только в этом случае сердца зрителей и музыкальное мотор театра будут колотиться в синхронность.
Сцена из мюзикла “Парижские сокровенны”. Музыка Кима Брейтбурга, изложение Евгения Муравьёва, Свердловская казенная ребяческая филармония.
[1] К. А. Брейтбург, В. В. Брейтбург «Мюзикл: художество и торговля» – СПб.: «Мир музыки», 2020, 2020
[2] Анатолий Цукер «Российская глобальная музыка» – СПб.: «Свет музыки», 2021. – С. 8
[3] Борис Покровский «Театр песни» //Советская музыка.1974. №11
[4] Джефри Блок «Волшебный вечор»
[5] Имя Кроуфорд «Североамериканский музыкальный вид»
[6] Александр Таиров «Труды режиссёра об художестве театра.» – СПб.: «Вселенная музыки», 2018. – С. 250
[7] Иван Донн "Devotions Upon Emergent Occasions" («Мольбы по возникающим поводам»)
[8] По мнению популярного российского музыковеда Валентины Конен, исторически определилось так, что фольклор, являющийся фундаментом всей музыкальной культуры, воображает собой «первый слой», опера и иные варианты высококлассного композиторского музыкального творчества относится ко «второстепенному пласту» (высочайшему и серьёзному академическому художеству), а мюзикл – к массовой культуре, «лёгкому жанру» или – к «третьему пласту». Не углубляясь в подробности, главно то, что все эти действа имеют асбсолютно различную натуру.
[9] Анатолий Цукер «Наша общественная музыка» – СПб.: «Вселенная музыки», 2021. – С. 168
[10] Иван Кандер, Фред Эбб «Многоцветные огни»
Рубрика:Новости артистов