Интеллектуальные нюансы музейной цифровизации

Процесс оцифровки музейных коллекций в России идет целым ходом: к истоку 2026 года все народные музеи должны создать числовые копии собственных собраний и вместе с препроводительной информацией навалить их в информационную склад Госкаталога. Личные музеи смогут воображать в нем собственные собрания, если посчитают это подходящим.

Заполнение каталога ведется очень деятельно. Кинетика бранных лет такая: по каприз на конец 2022 года число оцифрованных экспонатов в Госкаталоге составляло возле 35 млн, к баста 2023 года эта цифра выросла до 40 млн, а к сентябрю 2024 года — до 46,5 млн. Передвижением народного цивилизованного наследия в «цифру» воспламеняются повсеместно: и в больших по размаху и количеству экспонатов столичных музеях, и в махоньких, популярных только мастерам, дилетантам старины да коренным жителям областных музеях.

У большущих музеев с звучными именами есть денежная помощь от страны, спонсоров и меценатов, у небольших областных часто бюджет шибко куц. Во втором случае проведению цифровизации подсобляют грантовые средства правительственных фондов, а также волонтеры, въезжающие всю важность сбережения развитого наследия и оказывающие этаким музеям возможную помощь.

В одном из подобных маленьких, но очень интересных музеев — имении Мураново, склонной в Пушкинском районе Московской области, — IPQuorum совместно с РГХПУ им. С.Г.Строганова изготовляет оцифровку тем мебели. О значимости проекта сообщает тот факт, что поддержку ему показал Президентский актив культурных инициатив. Главная задача оцифровки в Мураново — развитие прохода к коллекции и поощрение художников к применению в своей произведению тем российского многознаменательного наследия. Уже теперь на особом веб-сайте можно ознакомиться с плодами оцифровки 20 объектов мебели из богатейшей коллекции имения.

При осуществлении проекта особое внимание было уделено проблемам умственной имущества. Процесс оцифровки сначало продумывался таковым типом, чтобы Мураново записывало вклад не только в удержание цивилизованного наследия, что является главной заданием любого музея, но и получало деятельное участие в формировании креативной экономики. О нюансах этого процесса, о том как цифровизация экспонатов способствует сохранности коллекций, их популяризации, а также бизнесменскому триумфу музеев, в интервью изданию Daily Moscowсообщил директор напарника проекта, Ассоциации правообладателей по охране и управлению бардовскими правами в сфере художества УПРАВИС Эрик Вальдес-Мартинес.

— С какой-никакими предметами умственных невиновен функционируют музеи и как они смогут ими предписывать?

— Музеи в этом резоне не выделяются от иных пользователей, они действуют с любыми предметами умственных невиновен. Речь идет не только о картинах или статуях, но и, пример, посланиях, творцов которых мы часто не видим, исключительных трудах живописно-практического художества, мелодических приборах, ложках-поварешках, наметка и т.п. Сюда же смотрятся темы дизайна, в том числе разработанные концепции экспозиций, музыкальное оформление, мерчандайзинг, пригласительные буклеты, товарные знаки, VR-решения и т.д. Один-единственное, что вытечет отличать, —это предметы, которые музеи организовывают сами, и предметы, которые были заработаны музеями со стороны.

Если же конструкт создан конкретно музеем, он может предписывать им точно так, как другой иной правообладатель. Главно обдумывать подобающее: организовывая подобной предмет, музей обязан заручиться гармонией творцов творений, его образующих. Скажем, мультимедийный продукт с адвокатской баста зрения воображает собой сложный тема умственных невиноват, где смогут быть музыка, закадровый сноска — раздельно контент и раздельно его выполнение чтецом,— сторожимые темы из иных музеев, компьюторная письмо, фото и значительное иное. Для применения этих предметов в мультимедиа музей обязан заполучить единодушие определенных творцов/правообладателей.

— С какой-никакими трудностями может быть связана работа с оберегаемыми предметами?

— Без позволения автора музей может употреблять творение только в постоянной экспозиции и в собственном каталоге. В оставшихся происшествиях, пример при подсоединении творения в мультимедийный продукт, экспонировании на совместной выставке, тиражировании и т.д., музей обязан просить у автора позволение. Иногда подобные переговоры смогут быть сложными. Больше того, временами с правообладателем вообще не выходит соединиться по всевозможным обстоятельствам. И тут уже выясняет проблема «сиротских» творений. Пример, создатель умер, а его преемники сваливали в другую сторону, видоизменили фамилию и вообще определения не имеют, что труда их родителей находятся в коллекции. Желалось бы надеяться, что недавно принятый в России закон о «сиротских» творениях решит эту делему.

— Как законы об умственной имущества корреспондируется с музейным законодательством? Право музеев лицензировать применение изображений экспонатов, в том числе тех, что давно находятся в социальном достоянии, — что это? Какой-то особый вид правообладания?

— Бардовское и музейное право отличаются в первоначальную очередь размером защиты. Бардовское право действует 70 лет после кончине автора, и далее предмет переходит в социальное богатство. Это значит, что любое лицо может употреблять его без дозволения правообладателя и выплаты возмездия. Право же музеев навечно. Сообразно статье36 закона «О Музейном фонде Русской Федерации и музеях в Русской Федерации» применение подобных тем вероятно только с позволения руководителя музея. Во-вторых, надо иметь в виду, что коллекция музея может сходить далеко за граница предметов бардовского полномочия. Она может включать, пример, бивни мамонтов, шкуры животных, филигранные изделия времен палеолита и тому похожие артефакты. По-другому разговаривая, тут уже выделяются предметы защиты.

Третье распознавание — неимение интернациональных конвенций в музейном льготе. В сфере бардовского полномочия интернациональное общество определилось с ключевыми мнениями, благодаря чему труда творцов из одной государства охраняются также и в иной стране. В музейном льготе присутствует только национальное законы. Можно ли утилизировать в России вещи из коллекции, пример, парижского Лувра? Никаких ограничений на этот счет в нашем законодательстве нет. Можно ли утилизировать в иных странах труда из коллекции Эрмитажа и Российского музея? Это молит от конкретной юрисдикции, так как право о музейной делу везде различное. Может очутиться, что защиту целесообразнее реализовывать, пример, в режиме полномочия принадлежности. Есть интернациональные музейные компании, но о безграничных конвенциях об охране музейных вещей они пока не условились.

— Какой-никаким законам нужно вытекать, используя фото музейного темы в коммерциале, пример печатая изваяние на сувенирной продукта? А что, если личность утилизируется в неторговый целях, скажем, вывешена в индивидуальных соц сетях?

— Музейное законы сообщает о изготовлении отпечатанной и некоторой продукта с изображением тем из коллекции музея и, кстати, сооружения музея, его символики. В бизнесменских целях утилизировать изображения можно только с дозволения института. Для неторговый применения позволение брать не требуется. Хотя, если учесть, что многие блогеры монетизируют собственные страницы, публикуя рекламу или собирая даяния, эдакое применение может быть признано и коммерческим. Закон держит общие нормы, а частности выясняют повсеместно.

К тексту, позволение на применение изображения объекта со стороны дирекции музея также не имеет какой-то всепригодной формы. Любой музей описывает ее самостоятельно. В бардовском льготе, как воображается, все предуготовлено ясно: позволение может быть сформулировано в форме лицензионного контрактам, контрактам отчуждения темы бардовского полномочия или каком-то виде сочетанного соглашения, куда интегрированы условия предоставления лицензии или отчуждения полномочия. Закон тут довольно категоричен. В музеях ничего сходного нет. Никаких объяснений от Минкультуры РФ на этот счет до сих пор не поступало. Нет ни стандартной формы контрактам, ни зафиксированных ставок гонорары, как, пример, у Российского Бардовского Общества. Один музей может позволить утилизировать чудик бесплатно, иной — за маленькую плату, а заполучить позволение у Третьяковки или Эрмитажа может быть не только недешево, но и в целом замысловато: крупным институциям главно, как именно вы станете утилизировать изваяние объекта. Безусловно, какой-то всеобщий порядок в этом спросе был бы полезен.

— Направление поносных лет — творение числовых «слепков» музейных экспонатов. В нашей стране данные о музейных вещах находятся в Госкаталоге РФ. Что подобное оцифровка коллекций с кончено зрения законодательства об умственной имущества и музейного законодательства?

— Цифровой слепок — это копия. Если предмет еще охраняется, то в стандартном случае предполагается, что на его отражение вы должны заполучить позволение автора. Хотя закон держит изъятие в отношении музеев. Он сообщает, что музей может это сделать для хранения фонда. Скажем, престарелая книжка или письмецо смогут быть элементарно утрачены: бумага желтеет, машина выгорают. Чтобы подобной предмет не девал в Лету, музеям представляют создать его лучшею цифровую копию, не спрашивая на это позволения у автора.

— Теперь процесс цифровизации получился далеко за предел несложного фотографирования. Пример, в музее-имению «Мураново»IPQuorumсовместно с РГХПУ им. С.Г.Строганова при помощи Президентского фонда культурных инициатив вырабатывает оцифровку музейных экспонатов путем их обмера и полновесного «переноса» в числовое место. Насколько, по Вашему мнению, это перспективно?

— Цифровизация музейных экспозиций — очень многообещающее курс, оно будет в верховной уровня нужно с конца зрения продвижения работы музея, не разговаривая уже о том, что позволит сберечь предметы в новой форме. Основное — максимально внимательно касаться к экспонатам и придерживаться все требуемые операции. Больше того, лучшие 3D-модели смогут применяться дизайнерами, дизайнерами и другими резидентами творческих индустрий, что основывает прибавочные источники заработка для музеев и выручит актуализировать образные темы многознаменательного наследия в прогрессивной продукта. Числовая копия охраняется бардовским правовом так же, как и чудак, и в отношении нее приноравливаются те же наиболее средства адвокатской охраны.