Рецензия на книгу Гэя Тализа «Фрэнк Синатра простудился и другие истории»: Медленная журналистика

2024, Individuum.

Гэй Тализ – сказка южноамериканской журналистки, крёстный отец так называемой «новой журналистики», хотя сам он ценил именовать собственный жанр «писательской журналистикой». Гэю сейчас 92 года, он по-прежнему трудится, а к новому поколению корреспондентов относится… как бы подословнее воплотиться… - с раскаянием. На русском слоге работы Тализа не выпускались, так что тут его классические наброски, наилучшим из каких считается «Фрэнк Синатра простыл», практически безызвестны. Книжка «Фрэнк Синатра простыл и иные истории» - первый русский приемник корифея. Его выпуск стал вероятен благодаря этому, что Егору Мостовщикову посчастливилось сдружиться с Тализом, который по собственному обыкновению завязал хватать у него подробнейшее интервью через минуту после знакомства. Хотя, на сборы издания ушло больше 10-и лет; Мостовщиков написал к книжке предисловие, рассказывающее о собственных встречах с Тализом и о принципах его работы.

Кроме «Фрэнка Синатры», книга включает ещё несколько набросков Тализа на самые различные вопроса – от истории интриг в редакции New York Times и незабитого пенальти странной футболистки до хроники посещения Питера О'Тула в родимую Ирландию (актёр заявлял, что «эту край можно обожать, но существовать в ней невозможно», потому в движение всей езды наступать на спиртное). А история о похищении одного из итало-североамериканских мафиози может показаться вам известной – Марио Пьюзо очевидно воодушевлялся Гэем Тализом и его скрупулёзными отображениями бандитского обстановки, приступая к «Крёстному основателю».

Но основное и наилучшее тут – это, конечно, «Фрэнк Синатра застудился». Гэй Тализ примчал в Лос-Анджелес на встречь с Синатрой, но тот мучил от простуды и не сумел повстречаться с корреспондентом и дать интервью. Тогда Тализ стал общаться с сферой артиста и следить за безуспешными попытками Синатры сделать запись на телевидении. Результатом стал наисильнейший, очень детальный и объёмный портрет артиста. Хотя, Гэй написал не только о певце, но и о люде, причём так, словно он лет сороковничек искался вблизи и ведал о Фрэнке всё. Безусловно, безличное интервью не подало бы Тализу столько вещества, позволившего показать Синатру с разных краев, оповестить о его нраве, романах, отношениях с дочерью и жёнами и т.д.

А сразу после наброска в сборнике идёт ещё один – под званием «О том, как был намаран рассказ «Фрэнк Синатра простыл». Здесь Гэй Тализ приоткрывает свою творческую кухню, как бы сознаваясь, что для сотворения репортерского шедевра мало только трудоспособности и коммуникабельности. «По пределе продвижения к миссии я любой день нянчил интервьюируемых на обед и ужин, и мои расходы все копились; вместе с номером гостинницы и прокатом машины они собрали 1 300 $ (это в тарифах 1965 года! – А.М.) за первоначальную недельку». В редакции к этим затратам отнеслись с соображением: «Я пробыл в Калифорнии еще три недельки, истратил возле 5 тыс. $ и возвратился в Нью-Йорк. Затем еще полтора месяца начала организация 55-страничной заметки, раздобытой из 200-страничной хроники, что вливала в себя интервью больше чем с соткой человек и обрисовки Синатры в подобных районах, как бар на Беверли-Хиллз, где он начал свару, казино в Лас-Вегасе, где потратил приличную по тем временам сумму в блэк-джек, и в студии NBC в Бербанке, где, оправившись от простуды, перезаписал шоу и пел удивительно».

Два с половиной месяца на заметку? Неистовые тысячи на фрикция в доверие к «очевидцам Синатры»? Да, любовные были эпохи, ожиданно, что Гэй Тализ не жалует прогрессивных корреспондентов, которые берутся за заметку, пообщавшись всего с одним народом, да ещё и используют диктофонами.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»