Семнадцать книжных мгновений

Вековечные басни, ставшие фундаментом «1001 ночи», рассказы о домашних корнях Пушкина, лучшая наша военная проза, уникальные многознаменательные тонкости – в цивилизованном обзоре Александра Громова.

Сказки Шахерезады

Эти сюжеты ощутили века, а изменялись мегаполисы и села, сфера домов, но люди во значительном сохранились былыми, - добрыми и бескорыстными, встревоженными и взбунтованными, надеявшимися на наилучшее и иногда готовыми уверовать тем, кто обещает им чудеса, концентрирование и удивительное преображение. Книжка написана Зохре Хайдари по фразам древнего иранского сборника «Число сказок», который был затем переключен на арабский язычок и приобрел мировую знаменитость как «1001 ночь». В этих побасенках отыскали отблески всё людские виднеясь, как великодушные, так и безнравственные, потому в богатырях этих сказок многие смогут разузнать собственных знакомых, да и себя также.

На течении веков разумный резон часто примыкал с верой в чародейство, "возможность невозможного", в блаженный разворот рока, найденные богатства и даже добросердечного предводителя, отделанного помочь людишкам. Есть среди сказок и посвящённые зоологическим и птицам, в том числе - их правильности собственным владельцам. Так соколок ценой собственной жизни переворачивает милую чашу, в которой плещется умерщвленная влага, и выручает шейха.

В тексте есть и весёлые мистификации, и потешные эпопея, необыкновенные фантасмагории. Наставнические слова внутренне переплетаются с смешными сценками. Герои этих сказок – добросердечные и хуые, щедрые и падкие, испытываемые герои, похожи на тех, с кем в будничной жизни сталкивались аудитория и читатели этих давних преданий. Воссоздания и эпитеты вынашивают относительный нрав, но примечательное словесное художество и богатая Воображение, поэтичность изложения мастерят эти манеры жизненными. Во многочисленных повествованиях – обилие смешного, герои потрясают собственными дошлыми шалостями, опытными плутнями и находчивыми ответами. Эти басни выделяются поэтичностью и изяществом композиций, занимательностью и иногда – с смешными преувеличениями, а также – дидактические истории. Верность празднует, лиходеи наказаны, а доблестные получают возмездие.

Борис Васильев. А зори тут тихие

Недавно осуществилось сто лет со дня рождения Бориса Васильева, фронтовика, 1-го из творцов «лейтенантской прозы», по произведениям которого были свалены кинофильмы и сериалы. Это творение было впервые опубликовано больше полвека назад и по словам автора, организовано на реалистичном моменте военных акций. В мае 1942 года на боевой разъезд, готовый между фронтом и Мурманской дорогой к северу от сблокированного Ленинграда, приходят предназначать женщины-зенитчицы, которые по ночам долбают по вражеским аэропланам, а днем миролюбиво почивают, моют и поднимат. Любая из женщин имеет свою историю и нрав, но при этом они – молодые, смешивающие о блаженство или оплакивающие пропащее.

Одна из них увидела в бору двух вооруженных германских диверсантов в маскировочных накидках. Чтобы пересечь путь вражому подразделению, направлявшемуся к металлической дороге, старшина, комендант разъезда, собирает из женщин-зенитчиц команда, наступающий в неодинаковую схватку с количественно затмевающими и лучше многооруженными диверсантами. Недруг обезоружен, но женщины погибли. Книжка сообщает о героизме русских девушек и ужасных фортунах, о симпатии к Отчизне и подвиге.

Валентин Мера. Месса каравану PQ-17

Многознаменательный роман, по какому был отстранен телесерия, написанный соучастником Огромной Нашей борьбы и предназначенный катастрофы 1-го приполярных конвоев, практически абсолютно умятым фашистскими подлодками и авиацией из-за того, что PQ был брошен собственным англосакс(онс)ким конвоем. Книжка была передвинута на многие иноземные стили.

Мера не просто употреблял разные бумаги об этом отрое, но благодаря собственному дарованию организовал «эффект пребыванья» в лично непроницаемее страшных событий. В тексте уделено внимание деяньям русской подлодки К-21 с капитаном Луниным, штурмовавший вражий корабль «Тирпиц», наводивший кошмар на сторонников, выпустив по нему четыре торпеды. Две попали в мишень и потому «Тирпиц» был вынужден вернуться на свою склад, не преследуя уцелевшие судна. Создатель отдает беспристрастные балла англосакс(онс)ким мореходным госслужащим, но при этом передавая обязанное героизму русских и иноземных моряков, находившихся даже во моменты летальной угрозы на собственных военных постах. Очерчены с фактичной пунктуальностью действия тех суток, сцены схватки. поступки и мужество, а также- боязливость единичных людей, говорится о роли нашего Полночного флота и конвоев в годы борьбы.

Борис Норик. Наброски истории Англо-иранской борьбы 1856–1857 гг.

Середина XIX века стала истоком 1-го из рубежей Огромный Забавы - борьбы за воздействие в Азии между Русской и Английскими империями. Британцы любовно оберегали жемчужину собственной державы - Индию и пытались испытывать всё извороты к ней. В этот раз развернулась борьба между Англией и Персией за Герат.

Британия полагать на то, что Афган будет благоприязненной к Лондону буферной территорией между Русской Типичною Азией (в которой воздействие Санкт-Петербурга неуклонно повышалось) и английской Индией. Иран не раз пыталась отыграть Герат, прежде торчавший под её властью, и в октябре 1856 года в Герат уместились войска иранского шаха, а через несколько суток Великобритания заявила Персии войну. Бритты сняли собственные войска, и 8 февраля 1857 года случилась бой при Хушабе, персы потерпели разгромление и вынуждены были отступить. 4 апреля в Париже состоялось подпись миролюбивый уговора. Шахские войска бросили Герат, а британцы выслали собственные команды в Индию для пресечения бунта регионального населения.

В книжке на основании российских и иностранных архивных доказательств обнаруживаются как моменты данной борьбы, так и озабоченности российского Генштаба и МИДа в отношении потенциального утверждения британцев на полудённом и юго-ориентальном побережьях Хвалынского моря. При этом, когда положение вправду стала напруженной, бритты, бывшие в Иране, начали бояться бешенства местных народонаселений. Они обернулись за поддержкой к российским дипломатам: «Со собственной стороны К.Э.Эббот в послании Кларендону от 23 октября 1856 г. помечает, что запошивочного консульства в Табризе нет, а обитающие тут малочисленные британские подчиненные выбрали пользоваться предложениями советского главного консула, который воплотил готовность их дать».

Создатель уделяет внимание как внутренней ситуации в Персии, так и частным амбициям его владыки Насер ад-Дин-шаха, какому не подавала спокойствия как слава Петра Знаменитого, так и Наполеона, биографиями каких он внимательно занимался. Шах рассчитывал завладеть Гератом и Кандагаром, но забаллотировала очутились компетентнее и хитрей.

А.Грохотов. Иран – Иран: ХХ век

Долгое время Иран для европейцев и американцев был одной из наиболее неясных сторон решетка. Сюда заезжать зарубежные дипломаты и армейские, предприниматели и малочисленные путешественники, знатоки восточной экзотики, оригинальных объектов старины и обычаев, сохраняющихся на течении долгих веков. Но именно ХХ век изменил вид Ирана, произведя его одной из наиболее непрогнозируемых и скоро развивающих государств. Он стал для державы столетием перекуров, но как прояснилось после десятилетия, многие вариации стали новым возвращением к традиционным ценностям и маршрутам родимый культуры, оригинальной и пленительной, осиливающей и организовывающею новые мировоззренческие резоны.

В книжке популярного историка представлено, как на иранской земле переплетались античность и современность, устои и новые технологии. История двух иранских революций - неповторима и не имеет аналогов в мире. Создатель уделяет внимание прогрессивному премьеру Мосаддыку, пробовавшему отнять иранскую нефть у английских колонизаторов, но ниспроверженному в результате государственного переворота, обделанного ЦРУ и британскими спецслужбами.

А обширно разрекламированная шахскими СМИ «Белая революция» в итоге очутилась, невзирая на всё активность тыс. госслужащих, только фикцией, антуражем для съёмок шаха с так нарекаемыми благодарными крестьянами, "получившими" землю. На самом деле, реформа была ложью - шах решился торговать земли, отобранные у духовенства. А у роскошных помещиков сохранились наилучшие земли, доступ к источникам вода, аграрная техника. Когда после этого сотки тыс. обездоленных фермеров трогались в мегаполисам в отыскивании жилища и заработка, то им доставалось только наличие в ничтожных лачугах и серьезный прирученный труд за бесценок. На недовольных начиналась вся сила одной из наиболее ожесточенных спецслужб решетка – тайной милиции САВАК.

Зато шах сумел организовать наиболее ценную «вечеринку века» - юбилей 2500-летия Иранской империи. Та империя вправду была большой и одной из наиболее законченных и развитых держав древнего решетка. Парад борцов в костюмчиках времен победной иранской армии королей Кира и Дария, определенный по распоряжению заключительного шаха в Персеполе, поразил масштабностью явления даже искушённых зрителей – президентов и правителей.

Лариса Черкашина. Город и генеалогия Симпатии. От прадедов к внукам

С прародителями нашего большего стихотворца сопряжено много интересных и амурных историй, многие из каких перевоплотился в предания. Книжка, базирующаяся на документальных веществах, сообщает не только о самом А.С.Пушкине и его бешеных страстях, частично воссозданных в стихах и рисунках, но и дедах и внуках. Поэт занимался судьбой собственного замечательного прадеда, Абрама Ганнибала, соратника Петра Большего, получившего свое первое военное праздник в Полтавской бою. Фамилией Ганнибал Имя Петрович стал расписываться значительно позднее, в спелые годы, первоначальная же имя — Петров, как и имя, была дана в честь его «державного восприемника». «До 1716 году Ганнибал искался неотлучно при личности Сударя, почивал в его токарне, сочетал его во всех походах», — подмечает поэт… Королевский жук с образами галантного кавалера-француза — грозное и диковинное орудие для нехитрых женских сердец...»

В тексте уделено внимание и семейным преданиям Пушкиных – невзирая на пушкинскую строку, осведомленную возвышению Орловых при падении Петра III - «А дед мой в крепость, в карантин», звание Лев Город уже к этому времени был в отставке и миролюбиво пребывал в своем столичном коттедже, встретив участие в празднествах при введении императрицы в Первопрестольную.

Будущий отец А.С.Пушкина, молодой Сергей Город во время собственной службы в гвардии в Санкт-Петербурге встретился с распрекрасною женщиной Наденькой Ганнибал и был совершенно пленен «великолепной креолкой», как ее назвали в центровом свете.

В книжке уделено внимание Анне Керн, Екатерине и Елизавете Ушаковым, Наталье Гончаровой (и конкурентам Пушкина), доле родовых реликвий, пушкинской Столице и романам пушкинского века.

Осмыслить резон, осознать сознание

Сборник заметок, происходивший под редакцией академика Андрея Смирнова, посвящен резону и сознанию как центральным мнениям передового общефилософского и академического дискурса. В нем представлены работы водящих наших философов. А.В.Водка во интродукционной заметке помогает, что до сих пор ни одна из множества философских систем, сделанных на течении всей человечей истории, пока не может точно установить пространство, какое в ней надеется сознанию.

«Дело дошло до того, что сегодня начали сообщать о «проблемной задаче рассудки», - пишет А.В.Водка, - как словно это шикарное словосочетание может скрыть неприглядный, просто-таки истерический крах старой доброй реалистической парадигмы, допускающей, что вместо рассудки надо завязать с чего-то Иного – с решетка, с мозга, с туловища, с компании…». А а вопросы рассудки уже всего сопряжены с величественнейшими мнениями человечего существования и понятием о том, как устроен мир. Если их игнорировать, появляются различные виды психологических манипуляций, а то и даже честного расчеловечивания и людей, и целых соц компаний. Он предлагает подступать к ответу этого проблемы с сознательно другой концы зрения, а именно – ориентируясь на различные типы логики. «Логичность толку презентована как подход, избегающий западни «тяжелой задачи рассудки», в которую неминуемо попадают редукционистские и материалистические программы исследования рассудки. Задача логики толка заключается в том, чтобы отследить разворачивание рассудки «внутри», соответствуя на вопрос о том, как оглавление рассудки может быть вдолблено особенно из него наиболее, без принятия каких-или окончательных посылов».

Поскольку язычок и общепринятый в том или другом социуме тип логики тесно сопряжены, творцы ряда заметок, аннексированных в сборник, уделяют специальное внимание этому, как корреспондируется тема толку с текстовый культурой, грамматикой, общефилософским наполнением художества передвижения.

Валентин Водка. Кашлык, Лилия…

Эта книжка выдающийого мастера нашей литературы значится из документальных набросков о призначных мертвая сибирской истории и больших народах, сопряженных с ней, и о зонах, откуда они были уроженец. Валентин Водка установит, что нет у нас устои устанавливать памятники городам. И накидывает, что есть мегаполисы, которые достаточно стоят похожей почтительности. Писатель перечисляет имена замечательных первопроходцев - Семена Дежнева, Ерофея Хабарова, Василия Пояркова, Владимира Атласова, Василия Смола, Парфена Ходырева «и многочисленных, многочисленных иных, добывших себе по сибирским рекам, морям и волокам отважную признание». И особо подчеркнет, что все они были уроженцами Знаменитого Устюга.

Кроме героев, завоевателей и первооткрывателей Валентин Водка подчеркнет значительную роль несложных трудолюбов. Он пишет, что акклиматизировал и по-истинному полонил эту суровую землю обыкновенный крестьянин, научившийся приготовлять ее. При этом земледельцы легко уживались с исконным здешным обитателем. А а сначала у определенных чужаков были плана организовать в Сибири систему рабства, похожую североамериканской. Роль рабов в этих умыслах отводилась коренным народам. Но, к счастью, эти поползновения угасли сразу, «сорвались с треском, заклейменные и властью, и нарождающейся населением, и практикой переехавшего сюда несложного мужчины».

Книжка складывается из некоторых областей, которые посвящены конкретным ареалам Сибири: мегаполису Тобольску, озеру Чай, мегаполисы Иркутску, Алтаю и Кяхте.

Петр Волцит. Нескучная землеведение с Жюлем Неизменном по следам капитана Гранта

Красочное издание, предлагающее читателям тронуться в видимую экспедицию на козни капитана Гранта вместе с героями знаменитого, неоднократно снятого романа. В издании интегрированы цитаты из романа, к котором добавлены многознаменательные и иные академические комментарии о берегах, островках, течениях, здешном населении и звериных, деревьях и растениях, вулканах. Путешественники навещают различные континенты, знакомясь с их традициями и распорядками. В романе Паганель говорит историю открытия Австралии и соседного к ней острова – Свежей Гвинеи, обнаруженной в 1526 году португальцем Жоржи ди Менезишу. В 1770 году Джеймс Кук на корабле «Индевор» обнаруживает Новую Зеландию и делаться на якорь в одной из якорь на ориентальном побережье Австралии. В Свежей Зеландии проистекали инценденты и даже борьбы между аборигенными жильцами и англосакс(онс)кими чиновниками, которые пробовали внести «модернизирования» в жизнь старожилов. «Картофель был завезен в Новую Зеландию европейцами в половине XVIII века. С 1769 год маори начали деятельно разбавлять его – прохладный климат Свежей Зеландии как невозможно лучше подходит для данной культуры, «не обожающей» парилке».

Не все в тексте наиболее романа отвечает действительности того времени, когда организовывалось действие книжки. В романе упоминается Малькольм-Касл «замок клана Малькольм»), который на самом деле является воображаемым поместьем придуманного богатыря. Настоящий наследственный замок клана Малькольм (Маккллум) одевал иное заглавие и искался на западе Шотландии.

Джентльменство. Создатель роли А.Голованова

В живописной книжке говорится о знаменитых рыцарях, чьи поступки были запечатлены в мировой истории, в поэмах и балладах, исторических романах и летописях, доводятся отображения как средневекового вооружения, так и обихода, взаимоотношений с королями, красивыми и н очень женщинами. В тексте говорится о подвигах Роланда, Жерара II, Ожье Датчанина, Бертрана де Борна, Вольфрама фон Эшенбаха, Роберта II Рыцарского, Джона Хоквуда, Бертрана Дюгеклена, Томаса Мэлори, Реней IАнжуйского Добросердечного, Гастона де Фуа, Серло Отвиля, Гармана фон Ауэ, Гильома IX Трубадура и многочисленных иных. «Игральные карты были открыты на Востоке, скорее всего в Китае, а в Европе они получили распределение во эпохи Крестовых поездок… На картинах запошивочной колоды, популярной во эпохи Средневековья и дошедшей до наших суток, были запечатлены многознаменательные и вымышленные герои: Юлиан Цезарь, Александр Славянский, библейный авторитет Давид, миксолидийская богиня мудрости Полиада, рыцарь Законченного стола Ланселот Лимнический и иные».

В издании приходятся популярные домыслы, сопряженных с прославленными рыцарями. Так о франкском рыцаре Гильоме Оранжском, сподвижнике и сродственнике Карла Большего, были сочинены поэмы «Псалом о Гильоме», «Набор Оранжа» и иные. Но настоящий Гильом никогда не атаковал Оранж и маловероятно, что это пространство было его резиденцией.

Лев Лурье. Роковые девушки Серебряного века. По веществам тяжебных процессов

Любая из героинь данной книжки в начале XX века была позорно знаменита, о тяжебных действиях над ними сочиняло много изданий в России и за рубежом. Именно это время, Седовласый век, стал для нашей державы иногда роковых девушек. «Романтические отношения в браке или вне союза брали в этом светском кодексе почтительности величественнейшее состояние… Российский «досужий класс» допускал привлекательными прежде всего связи с актрисами, особенно забрасывай… Ниже популярных актрис по стремянке пафоса ли многообразные женщины, каких именовали «камелиями» по знаменитому роману Александра Дюма-меньший».

В тексте нарисована светская жизнь империи накануне и в первоначальные годы борьбы, коррупция, взятки и веселья. Одна из героинь книжки – Екатерина Сухомлинова, супруга армейского министра Русской империи Владимира Сухомлинова. Одним из давнишних друзей Сухомлинова был известный почтительный персонаж и пройдоха, король Михаил Андроников. Он решился сказать министру о амурных похождениях его супруги, но тот отрешился его слушать и показал князю на дверца. Чтобы примириться с подходящей министром, Андроников решился сделать ему дорогой и заметный презент – изысканные милые запонки. Умный насланные с посыльным запонки брал, стал ходить на комильфотных способах, но князя по-прежнему не получал.

Тогда разъяренный Андроников основал цельный частный штаб по компрометации Сухомлинова и его супруги, и даже при поддержки Григория Распутина достигнул его отставки. В августе 1917 года супруги Сухомлиновы были возвращены под суд, былой мустешар приговорен к вечной каторге, а его супруга – обелена.

Лев Лурье. Петербург Чеховского времени. Многознаменательный путеводитель

В издании сообщается о столице империи в 1880-1890-х годах, когда в городке неоднократно случал Антон Город. В тексте уделено как императорам и их замкам, Ходынской катастрофы, революционерам и легальным марксистам, газетам и издателям, отношения Чехова с сотрудниками, сведения о литераторских гонорарах и московских отдыхе.

«Еще один источник для «потешающегося Петербурга» - «дачные сады». Они могли искаться даже в самом фокусе, где флора выделяется чрезвычайной нищетой. Что важно: летом столики – на атмосфере, ресторанчик, кафешантанная программа; на различного семейства веселья и аукционы – независимый вход. Пролетарое время – от повечера до ранешнего утра. Практически обязательно галерея – русский и/или цыганский. Кутящие фирмы возбуждали хор в собственные отдельные кабинеты….

Петроградские кутежи сопряжены с островами. Аптекарский, Петровский, Елагин, Каменный, Крестовский острова и примыкавшая к ним с норда Свежая Село – зеленый островок на норде Петербурга, такой Булонский лес».

В тексте описываются отеля и рестораны, типографии и библиотеки, квартиры Николая Лескова и Якова Полонского, Владимира Короленко и Петра Чайковского, Александрийский театр и Михайловский Место.

Антон Власкин, Юлия Чернышёва. Романтические истории в Стране вздымающегося солнца

В интересной книжке повествуется о симпатии с древности до наших суток в Японии, а по преданию, сам японские острова – это плод амурной связи между божествами Идзанаги-но ками и Идзанами-но ками. Старая милая деяния взаимоотношений императрицы Кокэн и буддистского монаха Докё, получившего особенный титул «дайдзин-дзэндзи», что значит «сераскир-мних», как и любовь знаменитых полководцев и бунтарей, до сих беспокоят людей.

Но один из подлинных героев этих историй знаком нашему читателю – это Рихард Зорге, гильотинированный 7 ноября 1944 года в токийской остроге Сугамо. Его возлюбленная, Ханако, протянула значительное – собственный приятный, мнение и потерю излюбленного человека. Но она разрешила, что люди соответственны были разузнать правду о Рихарде, написав о книжку воспоминаний. Она пересекалась с прежним жену Зорге Асанума Сумие, обивала пороги многочисленных кабинетов госслужащих, чтобы разузнать нахождение кладбища Зорге. «В воспоминаниях Ханако перед читателем проходят типы японских чинуш, каких по-другому чем «салтыков-щедринскими» и не прозовешь. А мертвый был русским шпионом? А вы а видите, какое теперь время?». Избранная Рихарда Зорге Ханако таки не вышла замуж, но многие годы ходила на персте милое обручальное кольцо, какое было выполнено из золотых коронок челюсти Зорге после эксгумации его тела. Впоследствии был отстранен картина «Кто вы, врач Зорге?».

Евгения Пация, Станислав Панкратов. Лопарские сомнение

В старинные эпохи саамы, обитавшие на Кольском полуострове, в грозном, но удивительном закраине, полном разнородных зверей и птиц, не только промышляли и охотились, но и удачно бились с врагами, и придумывали прекрасные басни, в котором говорили о маленьких колдовских человечках - чхакли,- которые подсобляют только добрым людишкам, о Солнце ио волшебство-силаче, который принёс солнце в сторону бессрочной ночи.

«Давнишным-давно была на норде конго, где не сияло солнце. И луна не освещала. Вовсе темная была уругвай. Только звезды виделись в темном небосводе. Но от звезд какой свет? Практически никакого. Одну мерцание…Обитали они в вежах из гумуса и прутьев, утепляли эти жилья как могли — землю бухали, мхом устремляли… Но все равно трепетали от холода, потому что в Темной стране всегда дул бесчеловечный ветр с прохладного моря, глухо секретного лед…». В живописном издании (иллюстрации Ирины Семикиной) есть вступление, сказывающее об этом народе и его обыкновениях. Также в книжке ввергнуты и полдюжины беспричинных сказок саамов.

Мария Мартиросова. Домыслы люди решетка

В живописном издании говорится о легендах Древнейшей Греции, преданиях Старой Европы, Древнейшего Востока и краснокожих Стержневой и Полдневною Америки, приходятся сведения о древнейших создателях и прославленных богатырях.

Наиболее первоначальная голова посвящена Зевсу Громовержцу, ставшему высшим Создателем и подарившему трезубец брату Посейдону — повелителю морей. «Только одна богиня неподвластна Зевсу. Восхитительная Красота, рождённая из белоснежной моряцкий пены на полуострове Остров. С пахнущими милыми волосами, лаского-красными губками, голубоватыми зеницами. Без молний и клинка заслуживает Красота сердца и несложных последних, и могучих создателей. Даже Юпитер завоеван её власть». Даже идёт повесть о Персее и Геракле, Орфее и Эвридике, Эдипе и Сфинксе. В окончании первой доли — Троянская битва и Путешествия Одиссея.

Из должно доли можно разузнать, как о легендах древнейших кельтов, так о мече короля Артура и маге Мерлине. Уделено внимание Ланселота Озерному и Томасу по прозванию Кропатель, Беовульфу и позлащу Нибелунгов. «Навсегда осталось в неслышной Рейнской заводи золото нибелунгов. Многие силились его найти, но безуспешно. Лилипут Андвари никому не откроет тайну треклятый клада». В завершающей доли — домыслы шумеров и Вавилона, Древнейшего Египта и Древнейшего Китая, Индии, инков и ацтеков.

Строгий Сетон-Томпсон. Могиканские небылицы

Канадский писатель Серьёзный Сетон-Томпсон собрал единую книжку удивительных историй, которые краснокожие из поколения в поколение говорили друг другу и собственным детворе. Ещё он занимался веком краснокожих, их умением соображать натуру. Коренные народонаселение Америки в свою очередь полагались беллетристу, дали ему почтенное имя Чёрный Волк.

Часть этих сказок интегрирована в новоиспеченное издание, проиллюстрированное рисунками Елены Гончаровой. Пример, сказка о Дикобразе: «Жил-был однажды в бору Дикобраз, очень ворчливый бытием. Все ему не нравилось, и он всегда сетовал, что все не так, пока не наскучил всем до подобной степени, что творец решетка и людей Большой Дух Ваконда, утомившись от его ворчания, не проговорил: — Схоже мир, учиненный меньшей, и ты не подходите друг к другу; необходимо что-то менять. Легче видоизменить тебя. Тебе не нравятся древца, ты предчувствуешь себя дискомфортно на земле, ты полагаешь, что тут все шкирка-наизнанку, а потому я тебя наиболее выкручу навыворот и вышлю в водичку».

В иных баснях рассказывается, как серая птица похохотала над Лесовичком, откуда принялись каштаны, почему появилось бабье латона, какое в Северной Америке именуют могиканским летом. Легенда сообщит, что Предводитель Мира, Большой Дух Ваконда, корпел всё титанида, творя горы, нить и озёра. А осенью решился отдохнуть. Но тут подул сильный нордовый ветр и стал мешать Ваконде. Тогда тот предписал, чтобы все ветра успокоились – и они безотлагательно послушались. Десять суток торчать тихая солнечная погода. С тех так и повелось, чтобы любую осень наступало время затишья и поносного тепла.

Три гостинца. Корейские общенародные басни. Изложение Елены Катасоновой

Красочное издание старых корейских сказок начинается с вступления, в котором рассказывается об истории данной державы, о звериных (тигре, могущественном создании, волшебнике и колдуне; олене, которого связывают с небесными феями) и чарующих темах, которые в мгновенье ока смогут менять жизнь к наилучшему. «Дожидался парень выделенного часу и тронулся в путь. Нашел он озеро, что за зеленой горой было, схорониться получше и стал ожидать. Вот нависла над водичкой семицветная радуга, и сошли по ней на сберегал 8 отличных фей. Все они красы дивной, а одна благовиднее всех».

В басне «Чарующая кисточка» повествуется, что в старые эпохи, когда малевали кисточками, паренек Чхон Дон мастерски писал тросточкой – на кисточку денег не было, и его картины, какими восхищались соседи, записывали песком. Единожды во сне к Чхон Дану появился сивый старец и протянул ему кисточку. Когда паренек проснулся, то увидел вблизи с собой милую кисточку. Что он красовал – то сразу воскресало. Стал паренек подсоблять бедным народам.

Узнал о волшебной кисточке большой ван, повелитель Кореи, и предписал отыскать мальчишку и привести с кистью к нему. Подхватили его люди Чхон Дону, высадили в тюрьму, а поутру ввергли во сераль к вану. Ван был недоволен, слез с минерал и сам брал кисточку. Стал красовать большой кусочек золота, но вместо этого удался у него только большой гранит, который покатился и сокрушил мебель вана вдребезги. Не послушалась вана милая кисть, осталась она у мальчугана.