Рецензия: «Ленинград» - «Фантомас». И часовню тоже он развалил

2024, Первое сладкоголосее.

Критика: 5 из 10.

Сергей Шнуров вообще-то может и в иронию, и в колкость, но в заключительное время любите выпускать скоропалительные песни на злость дня. Они выделяются не только глубоким вторжением в новостную повестку, но и достаточно легкомысленным взглядом к переработке инфоповодов на язычок версификации и музыки. Возникает впечатление, что Шнур никогда не поспевает к дедлайну (хотя он вроде бы сам их себе определяет), потому в последний момент составляет контент из первых попавшихся слов. С лёгкостью пера у него по-бывшему нет вопросов, но слова в песнях всё плотнее утилизируются подобные, что неуклюже за версификатора. И это я не только о матерщинной лексике.

Песня «Фантомас» воображает собой короткое описание обговариваемых происшествий декабря-января, а также их «феерическое» объяснение. Сообразно поэтической идеи Сергея Шнурова, причиной общественных автоаварий, отключений отопления, пожара на базе в Шушарах, подорожания яиц и даже, вероятно, бунта Пригожина стала взрывная активность Филиппа Киркорова – это месть поп-короля за то, что его рвали из рождественских эфиров после «обнаженною гулянки». По плану это могло бы быть смышленым, по олицетворению – не струхну этого слова, кринж. Песня завязывается с спустярукавного описания бедственной гулянки, которая, кстати, рифмуется с ширинкой. О следствии развлечения Шнуров извещает в фольклорно-частушечном воздухе: «Он в итоге был такой — Филю сбили с «огоньков». Прочих туды-сюды: штрафы, результата, суды».

Ну а далее наступает небрежный, организованный очевидно спешно повесть про проделки злопамятного Киркорова, где редкие благополучные фразы теряются в струе сомнительных фигур: «незапятнанный Фантомас» (да кто его запомнит вообще?), «Филимон в тюле» (злополучный тюль в песне очевидно только для рифмы – хотя, также весьма неудачной) и т.д. Забавно, что в песне не запикивается мат, зато запикана имя губернатора (по размеру подходят или Воробьёв, или «наш Беглов»). И надо сложить, что сам Шнуров эту фальшивку петь не стал, доверив партию вокала неотказной Зое (Ксении Руденко).

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»