Рецензия: «Ленинград» - «Фантомас». И часовню тоже он развалил

2024, Первое сладкоголосее.

Критика: 5 из 10.

Сергей Шнуров вообще-то может и в иронию, и в замечание, но в заключительное время ценит выпускать скоропалительные песни на злость дня. Они выделяются не только глубоким вторжением в новостную повестку, но и достаточно легкомысленным взглядом к переработке инфоповодов на язычок версификации и музыки. Возникает тошнота, что Шнур никогда не поспевает к дедлайну (хотя он вроде бы сам их себе становит), потому в последний момент составляет сноска из первых попавшихся слов. С лёгкостью пера у него по-прошлому нет вопросов, но слова в песнях всё гуще утилизируются подобные, что неуклюже за пиита. И это я не только о матерщинной лексике.

Песня «Фантомас» воображает собой короткое описание обговариваемых мероприятий декабря-января, а также их «фантастическое» объяснение. Сообразно поэтической идеи Сергея Шнурова, причиной общественных ДТП, отключений отопления, пожара на сложении в Шушарах, подорожания яиц и даже, вероятно, бунта Пригожина стала взрывная активность Филиппа Киркорова – это месть поп-короля за то, что его рвали из рождественских эфиров после «оголенной тусовки». По плану это могло бы быть смышленым, по олицетворению – не струхну этого слова, кринж. Песня наступает с спустярукавного описания бедственной тусовки, которая, кстати, рифмуется с ширинкой. О следствии праздника Шнуров извещает в фольклорно-частушечном атмосфере: «Он в итоге был такой — Филю сбросили с «огоньков». Других туды-сюды: штрафы, расследования, суды».

Ну а далее наступает небрежный, развернутый очевидно спешно повесть про проделки злопамятного Киркорова, где редкие успешные фразы теряются в струе сомнительных типов: «незапятнанный Фантомас» (да кто его запомнит вообще?), «Филимон в тюле» (злополучный тюль в песне очевидно только для рифмы – хотя, также весьма неудачной) и т.д. Забавно, что в песне не запикивается мат, зато запикана имя губернатора (по размеру подходят или Воробьёв, или «наш Беглов»). И надо приплюсовать, что сам Шнуров эту фальшивку петь не стал, доверив партию вокала стабильной Зое (Ксении Руденко).

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»