Рецензия на книгу: Алексей Коблов – «Егор Летов: Сияние». Это знает моя свобода

2022, «АСТ»

Критика: 7 из 10.

Абсолютно заглавие книжки бряцит так: «Сияние. Ровная речь, интервью, монологи, переписка. 1986-1997». Творчество и миропонимание Летова ещё при жизни артиста приняло много трактовок, а после погибели тем более. Алексей Коблов - друг Егора и частично нестор «Гражданской защиты» - решился, что хорошо бы дать мнение наиболее герою. В сборнике нет рецензий и размышлений сторонних людей – только параллель речь Егора, произносимая или писчая. Исключения сочиняют вопросы корреспондентом, если речь идёт об интервью, или короткие оговорки Коблова, проясняющие ситуация появления тех или другых высказываний Летова. Кстати, эти комменты идут после любого из слов: тут автор, на мой взор, обнаружил лишнюю застенчивость – можно было какие-то вступительные дать сразу, а не принуждать читателя, заинтересовавшегося контекстом, просматривать странички в разыскивании «кредитов».

Ещё одна значительное взыскание: выбор обрывается 1997 годом. В один том нелицемерную речь Егора Летова втиснуть не получилось, что достаточно ясно. В то же время было бы предпочтительнее отпустить оба тамара одновременно: первый заканчивается не то что «на самом интересном участке», но в момент нового драматичного переворота в взглядах Игоря Фёдоровича.

Вероятно, по ходу чтения книжки у вас начнет хотение переслушать «Цивильную защиту» и иные проекты Летова; не отвергайте себе в этом, треки Егора будут идеальным саундтреком для его интервью. Вообще необходимо сказать неоспоримую мысль: если бы не буйные песни Летова, которые точно вместятся в историю, несмотря на маловероятное свойство записи, его личность и воззрения мало кого бы заинтересовали. Общественно-политические метания Егора многочисленных эпатировали (и чтецам этого тамара ожидает быть шокированными заново), но в раскладе к творчеству он всегда сохранился целостным, суровым, пассионарным. Забавно сегодня декламировать старейшие интервью Летова, в которых он всерьёз разбирает, кто из фаворитов советского рока реализовался, а кто нет – но согласно к собственному творчеству он этот вопрос не назначал вообще. Музыка была для него чем-то вроде степь боя, выступления, переходящие в баталию, были в порядке пророческой, а со собственным внутренним цензором Летов так и не смог познакомиться. Конъюктурщиков он не переносил, мещан ненавидел – и для него это было достаточно конечно. Будучи очень высокообразованным молодым народом, Егор переплавил идеи беллетристов и философов в личной миропонимание, местами очень конкретное.

Во всех интервью первой доли книжки Летов наотрез отвергает политическую подоплеку своих слов – даже тех, которые никогда иначе как общественно-политическое выражение не оценивались. Но после 1993 года он прилегит к коммунистам и националистам, дружбанит с Лимоновым, восторгается Дугиным и бранит Зюганова за слабость и бесхарактерность (идеологических недругов-демократов он не только бранит, но и предлагает расстреливать). Его интервью тех лет – высокопарные и конкретные политические агитки. Публикуют их в главном в ультралевой прессе, потому что мелодическая в страхе отшатывается от Летова. Чуть-чуть придерживается только журнальчик Fuzz, но Егору в тот момент тоскливо сообщать о музыке. Чтецам книжки также, вероятно, захочется отвернуться от Летова, восхваляющего Анпилова, Баркашова и Лукашенко, но уже к 1996 году Егор разругается с Лимоновым и будет (надувать на избраниях за рыхловатого Зюганова. Так что лихорадочные забавы в политику Летову скоро надоели – и вот на этом зоне первый том и прекращается, хотя, безусловно, желательно бы сразу почитать продолжение о свежеиспеченном зигзаге житейник Егора, которого в свежем веке влюбился журнальчик «Реклама», а его песни грянули на «Нашем радио».

Алексей Мажаев, ProStars