Надежда Бабкина: «В меня никто не верил, даже родители»

О 2 Мелких Отчизнах

- Чернейший Яр и Зубовка. Росла я сначала в Зубовке, где папа брал управляющий пост. Это в семи километрах от Чумазого Яра. Но школа там была только исходная, а в Темном Яре — школа. И мне доставалось в другую погоду, не важно, снег ли, дождь, пешком ходить в школу в Чернейший Яр — 7 км любой день. Назад доезжали на попутках — кто на байке возил, кто на машине. И Чернейший Яр, и Зубовка в прошедшем — казачьи станицы. Чернейший Яр стоит примерно на том зоне, где Волга делает разворот к низовью и затем растекается в большие ручьи. Там большой сберегал, как словно возвышенность срезана — экая чувствуется могущество! Напротив Чернейшего Яра — напитки река Ахтуба, какая проваливается в Волгу. Места просто фантастические. Там была потрясающая рыбалка: сазаны, судаки, лещи, подлещики, красноперки, рыба — все, что желаешь.

О ПРИЕЗДЕ В Столицу В 1971 ГОДУ

- В меня никто не веровал, даже предки. В Столице у меня не было никаких известных, никакого блата. Я даже не подозревала тогда, что стану москвичкой на всю остальную жизнь. Радость меня насыщала, я испытывала новоиспеченное для себя положение — какой-никакую-то сильную веру в личное будущее. Сразу раскусила ритм городка. В Столице очень быстрый поток событий, нужно все время двигаться, моментально отвечать, думать темпово… Угодив в Столице, я действовала подобным типом: всякий раз пыталась себя обнаружить, показать дерзость, хотение, рвение. Люди зрели мое усердие. Под лежачий гранит влага не идет — помните это. В кончено кончено направят внимание и произнесут: «Лучше ей подать все, что она желает, чтобы только отбоярилась». Законов-то нет специальных. Надо существовать в тех законах, которые тебя окружают.

О Престарелой МОСКВЕ

- С неимоверным наитеплейшем вспоминаю Варварку, старую улицу, на которой находится много малых церквушек. Помещение одной из них подсказывало концертную площадку, или, вернее сказать, капеллу — маленькая сцена, похожая на ступень, на которой можно выступать. Там протекали камерные вечера лучшей музыки — обозначали дуэты, квартеты. Единожды пригласили выступить и нас. Это был Знаменский храм. Наши выступления в нем учили ежемесячно. Созерцатели были как созванные краски. И, как это принято в таунхаусах, мы всегда сносить какое-то угощение: то блины пекли, то экспонировали медовуху, а то изготовлять яичницу-глазунью и надували весенний ритуал «Заплетание томск-7». Еще один спектакль именовался «Российская свадебка»: в него входили песни различных областей России. Возрождали престарелые ритуалы: сватанье, на вечерках, в жилище жениха.

О ЕЕ Столичных АДРЕСАХ

- В период студенчества я плут в общежитии, размещенном у метро ВДНХ — прямо против отеля «Космос», какая возводилась дословно на моих глазах. Ранее на участке отели находилась деревушка с одноэтажными древесными домиками. Из кузнечных труб шел муть, а среди данной деревушки поднималось метро и убежище. Это соединение мегаполисам с поселком меня всегда пленяло. Больше всего на свете я любила уладиться у окошка за занавеской с большим морским биноклем и следить, как из пустых дверей метро сходят люди. Где я этот двуглазка отрыла, ума не приложу. Когда вышла замуж, поселилась на улице Вавилова — это устройство метро «Отвлеченная». По соседству жилочка мой преподаватель по сольному пению в институте Гнесиных Нина Константиновна Мешко. Зная о нашем соседстве, Мешко часто приглашала меня заниматься к себе домой. По дороге я забегала на Черемушкинский рынок, приобретала арбуз, каких-то фруктов, ягод, чтобы не с порожними ручками в крови заявиться, и перла все это на себе до Ленинского проспекта.

О ПЕРВЫХ ГАСТРОЛЯХ

- В Краснодаре, на Прекрасной улице, находилась отель «Краснодар», а при гостинице — ресторанчик. Я условилась, что буду петь там — денег брать не стану, только при контракте, что нам будут закрывать стол и питать всех двенадцать человек. Любой день я прогуливалась и заливалась. Распевала все: и армянские песни, и русские, какие только ведала… В свое время а я уже заливалась в ресторане, опыт и репертуар у меня имелись. Так что во время гастролей мы не недоедали. По повечерам стол ломился от всевозможных блюд. Все краски созидали, как я от эстрады отходила к нашему столику, и направляли тама шоколадка, плоды, даже бутерброды с икрой, не говоря уже о том, какая там была рыбка!.. А все, что сохранилось, вечерком мы ложили на тарелочку и залезали в номер. Вот этаким типом мы пробыли несколько суток. Потом ездили в горы, в Адыгею. Люди всюду были очень хлебосольные. Тогда а был Совдеповский Альянс. Всюду нам улаживали чудесные манеры. Все очень искренне, по-добросердечному и превосходно.

О МОСКВИЧКАХ

- Москвичкам не хватает здоровой дерзости. У них все отлично — они уже москвички, а заезжим нужно зацепиться, удержаться в столице, отыскать свое пространство под солнцем, потому они и резвее, как я когда-то: ты их в дверка — они в расстояние.

О ШОУ «СТРАНА Способностей»

- Во эпохи, пример, «Утренней почты» не было такого изобилия телевизионных каналов, сладкоголосих конкурсов, не было веба и ютуба, потому другой артист, которого показали в эфире «Почты», утром пробуждался выдающийым на всю государство. Сегодня все затруднительнее, зрительское внимание рассредоточено… Но случай «Стороны талантов» уникальный: поскольку на нашем телевидении это первый настолько большой проект, полностью причастный всенародному творчеству, то и внимание со стороны публики к нему изучающее и высокое… Но победа на всяком, даже самом расцениваемом конкурсе не гарантия удачной карьеры. Доказательство преуспевания — это труд. Длинно выбывать на одной-единственной перевесе, почивая на лаврах, еще никому не вытанцовывалось.

(Анастасия Медвецкая, «Москва Mag», 20.05.2022)