Вдова Михаила Танича Лидия Козлова: «Когда Долина спела на гастролях «Погоду в доме», уже на другой день ей резко увеличили гонорар за выступление»

О Сотворении ШЛЯГЕРОВ МИХАИЛОМ ТАНИЧЕМ

- Его мозги все время были настроены на сочинение стихов. При этом Танич не прогуливался с блокнотом и подлокотником. Часто все смотрелось так: муж пробуждался среди ночи, лежал какое-то время в кровати, придумывая в уме строчки будущей песни. Меня не будил, разумея, что сразу затеются домашние беседы, которые отвлекут. Он почитал эти слабые сегодня часы. «Мозги у меня в это время легкие, — сообщал он, — городок еще не пробудился, еще никто не наступил на крылья каблуками, и я могу полетать…» Как только в голове у него что-то накладывалось, он сразу поднимал, летел в кабинет и все записывал. Пор в 7—8 утра, когда просыпалась я, муж декламировал мне только что сочиненное, больше он никому не отдавал, согласие ему нуждалось только от меня. Как ближний человек, я владела право поделать замечания. Он, безусловно, напрягался. Супруга это нервировало, но все-таки он вслушивался. А если нам представлялось, что вирши вышли, мы оба торжествовали. Как рассказывается, махали крылышками от счастья.

О ПОДБОРЕ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ДЛЯ ЕГО ПЕСЕН

- Сочинив, пример, «Грязного кота», Танич позвонил Юре Саульскому, который в то время был увлечен джазом и у которого был собственный джазовый коллектив. Саульский позвал нас к себе в крови. Жил он тогда на Садовом кольце в общественной квартире. Услышав подтекстовка, Юра сказал, что вряд ли сможет что-то сочинить. Но Медведь его заверил: «Ты просто напиши музыку, какая ударит любого и по голове, и по сердечку». Юра внял, сел за фортепиано и за 5-десятеро мин. потешил мелодию «Нечистого кота», какая сегодня знаменита всем и любому. Отделанную песню они понесли на Всесоюзное радио, в знаменитую программу «С добрым поутру!». Девчонки-редакторши подоспели в целый экстаз, сказав, что поддержат песню перед верховным патроном. Но ставили фактор: «Ведите нас всех в ресторанчик!» Ну, два аристократа, безусловно, пригласили их в наиболее наилучший, в «Арагви». Будучи оба нищими, выписали в ресторане винцо, различную сладкую закуску, предполагая, что их денег хватит. Но не тут-то было. Когда халдей принес счет на 29 руб. 60 копеек, оба обалдели и перепугались, что теперь их заарестуют. Но они брали халдея под ручку, отвели в сторону и пояснили, что денег у них при себе подобных нет, принесут завтра, а под пашня отбросят Юрины часы и расписку в придачу. Так и условились. Затем «Грязного кота» вписали на радио, а после того, как его исполнила моднейшая в 60-е годы Тамара Миансарова, песню зачирикал целиком Советский Совет. Скоро ее перебросили на другие языки решетка. Кстати, лично Мише больше всего влюбилось выполнение Жанны Агузаровой.

О КЛАВДИИ ШУЛЬЖЕНКО

- Она попросила составить песню к собственному торжественному, по случаю 75-летия, выступлению в Колоночном зале Дома союзов. От удивления («Ко мне обратилась сама Шульженко!») у Миши волосы дыбом встали, но он согласился. Длинно размышлял и в итоге сочинил «Барабашего». Когда я справила, какого подобного барабашего, Танич пояснил: «После войны в стране стало много уединенных женщин. Сейчас всем им за 50, на­дежды на частное блаженство уже мало. Но ночкой, когда таковая девушка дрыхнет, ей грезится, что вроде кто-то прогуливается по комнате, что-то переставляет, округляет фото на стене. Это завелся пуб, с которым она затевает дружбанить и перестает ощущать себя уединенной…»

О ЛАРИСЕ Равниной

- Когда Низина наступала на гастролях «Погоду в жилище», уже на иной день организаторы выступлений резко усилили ей гонорар за выступление. Лариса позвонила из Владивостока: «Михаил Исаевич, вы меня делали состоятельной!»

О ВАЛЕРИИ СЮТКИНЕ

- Случало, он сооружал вид, что не желает отзывать. Как тут не припомнить историю песни Сюткина «Я не красавчик». Валера прогуливался к нам в краски, они с Мишей часто резали в пинбол, биллиардный стол стоит у нас в квартире на второстепенном этаже. Им всегда было интересно поговорить друг с ином. И единожды Медведь спросил Валеру: «Вот ты правильно подбираешь песни, хорошо их подаешь. А сам не пытался составить музыку?» Сюткин сознался, что давно хотел просить у Миши вирши и отведать составить на них музыку, но никак не мог осмелиться. Тогда Медведь и сообщает: «Ну, идем наверх, поиграем в игра. Если выиграешь, дам тебе песню». Они ушли. Сюткин неплохой бильярдчик, но подраздеть Танича было запутанно. Валера затем со хохотом говорил: «Сначала я проигрывал, но вдруг Танич затевает промахиваться, раз не угождает по шару, два не угождает, и партию одолую я. Представляется, Михаил Исаевич мне умышленно поддался». В итоге Танич дал ему песню: «Я не красавчик, чтобы все с ума посещали, / Да и не пойдут — это даже веселей, / Но девчонки всегда во мне чего-то обретали, / Не знаю что, но девчонке видней».

ОБ АЛЕНЕ АПИНОЙ

- Помню только, что к нам домой в первый раз Алена наступила со собственным 2-ой супругом, продюсером Александром Иратовым. У нас была расположена программа на перепродажу — 16 песен, которые написал Танич, а музыку к ним — Сережа Коржуков, фаворит сотворенной ими двумя группы «Лесоповал». Алене сразу приглянулась песня «Связка грузнется, связка развяжется». Но Сережа Коржуков пояснил, что по отдельности песни не продаются, только вся программа полностью. Алена и Александр очевидно остолбенели, но ощущалось, что песню Апиной отзывать неохота. Мы ни на чем не требовали. Апина с Иратовым укатили. Но через день, наверное, названивают, зовут нас к себе, чтобы еще раз все непосредственно рассмотреть. Ездим. Они поймали стол. Сидим, водимся. Сережа Коржуков сообщает: «Алена, дайте я поиграю тебе всю программу, ты послушаешь, что у нас вышло». Он играется. Апиной нравится. Они переглядываются с Иратовым, узнают: «А сколько вся программа стоит?» Мужчины-то у меня отличные, бессреб­реники, отвечают: «За песню по сто $ любому из нас». Песен было 16, Танич с Коржуковым, стало быть, заработали любой по 1600 $. Иратов вышел в иную комнатку и тут же принес эти средства.

О ЗАРАБОТКАХ

- Медведь никогда не тащился за средствами, в нем не было коммерческой жилки, за что купить, за сколько продать, на чем получать. Для этого требуется совершенно некоторой способность — способность предпринимателя. А Михаил был людом искусства, творчества и в главном богатом делил собственные песни. Забавно даже помнить, когда мы впервые брали средства за песню. Это был, наверное, 1990 год. Прибывает как-то к нам в очередной раз Игорь Город и сообщает: «Михаил Исаевич, вы что-то ошибочно сооружаете, почему безвозмездно отдаете песни? Все поэты уже давно на этом получат». Танич пояснил, что ему неуклюже хватать средства с начинающих исполнителей. Тогда Игорь сообщает: «Дайте мне вашу новую песню, я попробую составить к ней музыку». Муж дал Николаеву какие-то слова, и тот выехал. Дня через два Игорь наезжает, вынимает пакет и дает мне (Танича в тот момент не было дома): «Вот, Лидия Николаевна, удерживаете, я написал музыку на слова Михаила Исаевича». Он ушел. Я открываю пакет, а там две тыщи $. Михаил, безусловно, был рад, но средства он, повторю, никогда не считал собственной мишенью, он просто старался сочинить что-то, что доставит людишкам удовлетворенность. Разумеете, он обожал всех, с кем путался, собственным многоопытным взглядом многое созидал, соображал, старался посодействовать, поддержать. А прибывали к нему не только за песнями, а просто поделиться, посоветоваться.

ОБ АЛЛЕ ПУГАЧЕВОЙ

- Я не очень компанейский человек, ни к кому не лезу ни с пересудами, ни с какой-никакими-то объявлениями. С Аллой вообще никогда мы не были подружками. Разумеете, дружбанить с Пугачевой — значит покориться ей, я же всегда обожала самостоятельность.

(Серго Кухианидзе, «7 дней», 27.03.2022)