Вдова Михаила Танича Лидия Козлова: «Когда Долина спела на гастролях «Погоду в доме», уже на другой день ей резко увеличили гонорар за выступление»

О Сотворении ШЛЯГЕРОВ МИХАИЛОМ ТАНИЧЕМ

- Его мозги все время были настроены на сочинение стихов. При этом Танич не прогуливался с блокнотом и лапой. Часто все казалось так: муж пробуждался среди ночи, лежал какое-то время в кровати, придумывая в уме строчки будущей песни. Меня не будил, разумея, что сразу затеются домашние беседы, которые отвлекут. Он почитал эти неслышные сегодня часы. «Мозги у меня в это время вольные, — сообщал он, — град еще не пробудился, еще никто не наступил на крылья каблуками, и я могу полетать…» Как только в голове у него что-то накладывалось, он сразу поднимал, мчался в кабинет и все записывал. Времен в 7—8 утра, когда просыпалась я, муж разбирал мне только что нацарапанное, больше он никому не верил, согласие ему нуждалось только от меня. Как ближний человек, я владела право поделать замечания. Он, безусловно, напрягался. Супруга это нервировало, но все-таки он вслушивался. А если нам представлялось, что стихотворение вышли, мы оба торжествовали. Как рассказывается, махали крылышками от счастья.

О ПОДБОРЕ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ДЛЯ ЕГО ПЕСЕН

- Начеркав, пример, «Грязного кота», Танич позвонил Юре Саульскому, который в то время был увлечен джазом и у которого был собственный джазовый коллектив. Саульский позвал нас к себе в крови. Жил он тогда на Садовом кольце в общественной квартире. Услышав подтекстовка, Юра сказал, что вряд ли сможет что-то сочинить. Но Медведь его уверил: «Ты просто напиши музыку, какая ударит любого и по голове, и по сердечку». Юра внял, сел за фортепиано и за 5-десятеро стукнут потешил мелодию «Грязного кота», какая сегодня знаменита всем и любому. Отделанную песню они понесли на Всесоюзное радио, в знаменитую программу «С добрым поутру!». Девчонки-редакторши подоспели в целый экстаз, сказав, что поддержат песню перед длиннейшим руководством. Но определили фактор: «Ведите нас всех в ресторанчик!» Ну, два аристократа, безусловно, пригласили их в наиболее наилучший, в «Арагви». Будучи оба нищими, выписали в ресторане винцо, различную сладкую закуску, предполагая, что их денег хватит. Но не тут-то было. Когда халдей принес счет на 29 руб. 60 копеек, оба обалдели и перепугались, что теперь их заарестуют. Но они предпринимали халдея под ручку, отвели в сторону и пояснили, что денег у них при себе подобных нет, принесут завтра, а под пашня покинут Юрины часы и расписку в придачу. Так и условились. Затем «Чумазого кота» вписали на радио, а после того, как его исполнила известнейшая в 60-е годы Тамара Миансарова, песню зачирикал целиком Советский Блок. Скоро ее переместили на другие языки решетка. Кстати, наиболее Мише больше всего влюбилось выполнение Жанны Агузаровой.

О КЛАВДИИ ШУЛЬЖЕНКО

- Она попросила составить песню к собственному торжественному, по случаю 75-летия, выступлению в Колоночном зале Дома союзов. От удивления («Ко мне обратилась сама Шульженко!») у Миши волосы дыбом встали, но он согласился. Длинно размышлял и в итоге сочинил «Барабашего». Когда я справила, какого подобного барабашего, Танич пояснил: «После войны в стране стало много одинешеньких женщин. Сейчас всем им за полустолетие, на­дежды на частное блаженство уже мало. Но ночкой, когда подобная дама дрыхает, ей грезится, что вроде кто-то прогуливается по комнате, что-то переставляет, округляет фото на стене. Это завелся барабашка, с которым она затевает дружбанить и перестает ощущать себя одинешенькой…»

О ЛАРИСЕ Равниной

- Когда Равнина наступала на гастролях «Погоду в обиталище», уже на иной день организаторы выступлений резко повысили ей гонорар за выступление. Лариса позвонила из Владивостока: «Михаил Исаевич, вы меня выучили небедной!»

О ВАЛЕРИИ СЮТКИНЕ

- Случало, он сооружал вид, что не желает отзывать. Как тут не припомнить историю песни Сюткина «Я не красавчик». Валера прогуливался к нам в краски, они с Мишей часто резали в пинбол, биллиардный стол стоит у нас в квартире на 2-ом этаже. Им всегда было интересно поговорить друг с ином. И единожды Медведь спросил Валеру: «Вот ты правильно подбираешь песни, хорошо их подаешь. А сам не распробовал составить музыку?» Сюткин сознался, что давно хотел просить у Миши стихотворение и отведать составить на них музыку, но никак не мог осмелиться. Тогда Медведь и сообщает: «Ну, идем наверх, поиграем в пинбол. Если выиграешь, дам тебе песню». Они ушли. Сюткин неплохой бильярдчик, но обставить Танича было сложно. Валера затем со хохотом говорил: «Сначала я проигрывал, но вдруг Танич затевает промахиваться, раз не угождает по шару, два не угождает, и партию одолую я. Представляется, Михаил Исаевич мне умышленно поддался». В итоге Танич дал ему песню: «Я не красавчик, чтобы все с ума посещали, / Да и не пойдут — это даже веселей, / Но девчонки всегда во мне чего-то сыскали, / Не знаю что, но девченкам видней».

ОБ АЛЕНЕ АПИНОЙ

- Помню только, что к нам домой в первый раз Алена наступила со собственным 2-ой супругом, продюсером Александром Иратовым. У нас была расположена программа на реализацию — 16 песен, которые написал Танич, а музыку к ним — Сережа Коржуков, фаворит сотворенной ими двумя группы «Лесоповал». Алене сразу приглянулась песня «Папула начивается, папула развяжется». Но Сережа Коржуков пояснил, что по отдельности песни не продаются, только вся программа полностью. Алена и Александр очевидно остолбенели, но ощущалось, что песню Апиной отзывать неохота. Мы ни на чем не требовали. Апина с Иратовым укатили. Но через день, наверное, названивают, зовут нас к себе, чтобы еще раз все непосредственно рассмотреть. Ездим. Они поймали стол. Сидим, водимся. Сережа Коржуков сообщает: «Алена, давайте я поиграю тебе всю программу, ты послушаешь, что у нас вышло». Он играется. Апиной нравится. Они переглядываются с Иратовым, узнают: «А сколько вся программа стоит?» Мужчины-то у меня неплохие, бессреб­реники, отвечают: «За песню по сто $ любому из нас». Песен было 16, Танич с Коржуковым, стало быть, приняли любой по 1600 $. Иратов вышел в иную комнатку и тут же принес эти средства.

О ЗАРАБОТКАХ

- Медведь никогда не тащился за средствами, в нем не было коммерческой жилки, за что купить, за сколько продать, на чем получать. Для этого требуется совершенно некоторой способность — способность предпринимателя. А Медведь был мужиком искусства, творчества и в главном богатом распространял собственные песни. Забавно даже помнить, когда мы впервые брали средства за песню. Это был, наверное, 1990 год. Прибывает как-то к нам в очередной раз Игорь Город и сообщает: «Михаил Исаевич, вы что-то ошибочно сооружаете, почему безвозмездно отдаете песни? Все поэты уже давно на этом получат». Танич пояснил, что ему неуклюже хватать средства с начинающих исполнителей. Тогда Игорь сообщает: «Дайте мне вашу новую песню, я попробую составить к ней музыку». Муж дал Николаеву какие-то слова, и тот выбыл. Дня через два Игорь ездит, вытаскивает пакет и дает мне (Танича в тот момент не было дома): «Вот, Лидия Николаевна, удерживаете, я написал музыку на слова Михаила Исаевича». Он ушел. Я открываю пакет, а там две тыс. $. Медведь, безусловно, был рад, но средства он, повторю, никогда не считал собственной мишенью, он просто старался сочинить что-то, что доставит людам удовлетворенность. Разумеете, он обожал всех, с кем знался, собственным многоопытным взглядом многое созидал, соображал, старался посодействовать, поддержать. А доводили к нему не только за песнями, а просто поделиться, посоветоваться.

ОБ АЛЛЕ ПУГАЧЕВОЙ

- Я не очень компанейский человек, ни к кому не лезу ни с тары-бары-раста-барами, ни с какой-никакими-то услугами. С Аллой вообще никогда мы не были подружками. Разумеете, дружбанить с Пугачевой — значит покориться ей, я же всегда обожала самостоятельность.

(Серго Кухианидзе, «7 дней», 27.03.2022)