Вдова Михаила Танича Лидия Козлова: «Когда Долина спела на гастролях «Погоду в доме», уже на другой день ей резко увеличили гонорар за выступление»

О Твореньи ШЛЯГЕРОВ МИХАИЛОМ ТАНИЧЕМ

- Его мозги все время были настроены на бумагомарание стихов. При этом Танич не прогуливался с блокнотом и рукой. Часто все глядело так: муж пробуждался среди ночи, лежал какое-то время в кровати, придумывая в уме строчки будущей песни. Меня не будил, разумея, что сразу возникнут домашние беседы, которые отвлекут. Он почитал эти негромкие сегодня часы. «Мозги у меня в это время легкие, — сообщал он, — городок еще не пробудился, еще никто не наступил на крылья каблуками, и я могу полетать…» Как только в голове у него что-то накладывалось, он сразу поднимал, летел в кабинет и все записывал. Пор в 7—8 утра, когда просыпалась я, муж разбирал мне только что намаранное, больше он никому не отдавал, согласие ему нуждалось только от меня. Как ближний человек, я владела право сделать замечания. Он, безусловно, напрягался. Супруга это нервировало, но все-таки он вслушивался. А если нам представлялось, что стихотворение удались, мы оба торжествовали. Как рассказывается, махали крылышками от счастья.

О ПОДБОРЕ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ДЛЯ ЕГО ПЕСЕН

- Намарав, пример, «Чернейшего кота», Танич позвонил Юре Саульскому, который в то время был увлечен джазом и у которого был собственный джазовый коллектив. Саульский позвал нас к себе в менструация. Жил он тогда на Садовом кольце в общественной квартире. Услышав строфы, Юра сказал, что вряд ли сможет что-то сочинить. Но Михаил его удостоверил: «Ты просто напиши музыку, какая ударит любого и по голове, и по сердечку». Юра внял, сел за пианола и за 5-десятеро мин. потешил мелодию «Грязного кота», какая сегодня знаменита всем и любому. Отделанную песню они понесли на Всесоюзное радио, в знаменитую программу «С добрым поутру!». Девчонки-редакторши подоспели в целый экстаз, сказав, что поддержат песню перед высочайшим начальником. Но назначили фактор: «Ведите нас всех в ресторанчик!» Ну, два аристократа, безусловно, пригласили их в наиболее наилучший, в «Арагви». Будучи оба нищими, выписали в ресторане винцо, всевозможную аппетитную закуску, предполагая, что их денег хватит. Но не тут-то было. Когда лакей принес счет на 29 руб. 60 копеек, оба обалдели и перепугались, что теперь их заарестуют. Но они предпринимали халдея под ручку, отвели в сторону и пояснили, что денег у них при себе подобных нет, принесут завтра, а под актив бросят Юрины часы и расписку в придачу. Так и условились. Затем «Темного кота» вписали на радио, а после того, как его исполнила известнейшая в 60-е годы Тамара Миансарова, песню зачирикал целиком Советский Блок. Скоро ее передвинули на другие языки решетка. Кстати, наиболее Мише больше всего влюбилось выполнение Жанны Агузаровой.

О КЛАВДИИ ШУЛЬЖЕНКО

- Она попросила составить песню к собственному торжественному, по случаю 75-летия, выступлению в Колоночном зале Дома союзов. От удивления («Ко мне обратилась сама Шульженко!») у Миши волосы дыбом встали, но он согласился. Длинно размышлял и в итоге сочинил «Барабашего». Когда я справила, какого подобного барабашего, Танич пояснил: «После войны в стране очутилось много уединенных женщин. Сейчас всем им за 50, на­дежды на индивидуальное блаженство уже мало. Но ночкой, когда экая дама почивает, ей грезится, что вроде кто-то прогуливается по комнате, что-то переставляет, округляет фото на стене. Это завелся дух, с которым она затевает дружбанить и перестает ощущать себя сиротливой…»

О ЛАРИСЕ Равниной

- Когда Равнина наступала на гастролях «Погоду в жилье», уже на иной день организаторы выступлений резко приумножили ей гонорар за выступление. Лариса позвонила из Владивостока: «Михаил Исаевич, вы меня произвели состоятельной!»

О ВАЛЕРИИ СЮТКИНЕ

- Случало, он мастерил вид, что не желает отзывать. Как тут не припомнить историю песни Сюткина «Я не красавчик». Валера прогуливался к нам в месячные, они с Мишей часто резали в мазик, биллиардный стол стоит у нас в квартире на другом этаже. Им всегда было интересно поговорить друг с ином. И единожды Медведь спросил Валеру: «Вот ты правильно подбираешь песни, хорошо их подаешь. А сам не знал составить музыку?» Сюткин сознался, что давно хотел просить у Миши подтекстовка и отведать составить на них музыку, но никак не мог осмелиться. Тогда Михаил и сообщает: «Ну, идем наверх, сразимся в мазик. Если выиграешь, дам тебе песню». Они ушли. Сюткин добрый спортсмен, но переиграть Танича было замысловато. Валера затем со хохотом говорил: «Сначала я проигрывал, но вдруг Танич затевает промахиваться, раз не угождает по шару, два не угождает, и партию одолую я. Представляется, Михаил Исаевич мне умышленно поддался». В итоге Танич дал ему песню: «Я не красавчик, чтобы все с ума посещали, / Да и не пойдут — это даже веселей, / Но девчонки всегда во мне чего-то выискали, / Не знаю что, но девченкам видней».

ОБ АЛЕНЕ АПИНОЙ

- Помню только, что к нам домой в первый раз Алена наступила со собственным 2-ой супругом, продюсером Александром Иратовым. У нас была расположена программа на перепродажу — 16 песен, которые написал Танич, а музыку к ним — Сережа Коржуков, фаворит сделанной ими двумя группы «Лесоповал». Алене сразу приглянулась песня «Папула начивается, связка развяжется». Но Сережа Коржуков пояснил, что по отдельности песни не продаются, только вся программа полностью. Алена и Александр очевидно остолбенели, но ощущалось, что песню Апиной отзывать неохота. Мы ни на чем не требовали. Апина с Иратовым укатили. Но через день, наверное, названивают, зовут нас к себе, чтобы еще раз все непосредственно рассмотреть. Ездим. Они поймали стол. Сидим, знаемся. Сережа Коржуков сообщает: «Алена, начинать я поиграю тебе всю программу, ты послушаешь, что у нас удалось». Он играется. Апиной нравится. Они переглядываются с Иратовым, узнают: «А сколько вся программа стоит?» Мужчины-то у меня превосходные, бессреб­реники, отвечают: «За песню по сто $ любому из нас». Песен было 16, Танич с Коржуковым, стало быть, заполучили любой по 1600 $. Иратов вышел в иную комнатку и тут же принес эти средства.

О ЗАРАБОТКАХ

- Михаил никогда не тащился за средствами, в нем не было коммерческой жилки, за что купить, за сколько продать, на чем получать. Для этого требуется совершенно другой способность — способность предпринимателя. А Михаил был народом искусства, творчества и в главном богатом распространял собственные песни. Забавно даже помнить, когда мы впервые брали средства за песню. Это был, наверное, 1990 год. Подходит как-то к нам в очередной раз Игорь Город и сообщает: «Михаил Исаевич, вы что-то ошибочно осуществляете, почему безвозмездно отдаете песни? Все поэты уже давно на этом получат». Танич пояснил, что ему неуклюже хватать средства с начинающих исполнителей. Тогда Игорь сообщает: «Дайте мне вашу новую песню, я попробую составить к ней музыку». Муж дал Николаеву какие-то слова, и тот укатил. Дня через два Игорь заезжает, вытягивает пакет и дает мне (Танича в тот момент не было дома): «Вот, Лидия Николаевна, удерживаете, я написал музыку на слова Михаила Исаевича». Он ушел. Я открываю пакет, а там две тыщи $. Медведь, безусловно, был рад, но средства он, повторю, никогда не считал собственной мишенью, он просто старался сочинить что-то, что доставит людишкам удовлетворенность. Разумеете, он обожал всех, с кем водился, собственным многоопытным взглядом многое видал, соображал, старался посодействовать, поддержать. А доводили к нему не только за песнями, а просто поделиться, посоветоваться.

ОБ АЛЛЕ ПУГАЧЕВОЙ

- Я не очень компанейский человек, ни к кому не лезу ни с толками, ни с какой-никакими-то услугами. С Аллой вообще никогда мы не были подружками. Разумеете, дружбанить с Пугачевой — значит покориться ей, я же всегда обожала самостоятельность.

(Серго Кухианидзе, «7 дней», 27.03.2022)