Вдова Михаила Танича Лидия Козлова: «Когда Долина спела на гастролях «Погоду в доме», уже на другой день ей резко увеличили гонорар за выступление»

О Творении ШЛЯГЕРОВ МИХАИЛОМ ТАНИЧЕМ

- Его мозги все время были настроены на сочинение стихов. При этом Танич не прогуливался с блокнотом и рукой. Часто все казалось так: муж пробуждался среди ночи, лежал какое-то время в ложа, придумывая в уме строчки будущей песни. Меня не будил, разумея, что сразу затеются домашние беседы, которые отвлекут. Он почитал эти неслышные сегодня часы. «Мозги у меня в это время независимые, — сообщал он, — городище еще не пробудился, еще никто не наступил на крылья каблуками, и я могу полетать…» Как только в голове у него что-то накладывалось, он сразу поднимал, бегал в кабинет и все записывал. Времен в 7—8 утра, когда просыпалась я, муж разбирал мне только что намаранное, больше он никому не отдавал, согласие ему нуждалось только от меня. Как ближний человек, я владела право сделать замечания. Он, безусловно, напрягался. Супруга это нервировало, но все-таки он вслушивался. А если нам представлялось, что вирши вышли, мы оба довольствовались. Как сообщится, махали крылышками от счастья.

О ПОДБОРЕ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ДЛЯ ЕГО ПЕСЕН

- Нацарапав, пример, «Грязного кота», Танич позвонил Юре Саульскому, который в то время был увлечен джазом и у которого был собственный джазовый коллектив. Саульский позвал нас к себе в крови. Жил он тогда на Садовом кольце в общественной квартире. Услышав строфы, Юра сказал, что вряд ли сможет что-то сочинить. Но Михаил его удостоверил: «Ты просто напиши музыку, какая ударит любого и по голове, и по сердечку». Юра внял, сел за фортепиано и за 5-десятеро мин. потешил мелодию «Грязного кота», какая сегодня знаменита всем и любому. Отделанную песню они понесли на Всесоюзное радио, в знаменитую программу «С добрым поутру!». Девчонки-редакторши наступили в целый экстаз, сказав, что поддержат песню перед верховным начальником. Но ставили фактор: «Ведите нас всех в ресторанчик!» Ну, два аристократа, безусловно, пригласили их в наиболее наилучший, в «Арагви». Будучи оба нищими, выписали в ресторане винцо, различную аппетитную закуску, предполагая, что их денег хватит. Но не тут-то было. Когда человек принес счет на 29 руб. 60 копеек, оба обалдели и перепугались, что теперь их заарестуют. Но они брали халдея под ручку, отвели в сторону и пояснили, что денег у них при себе подобных нет, принесут завтра, а под пашня бросят Юрины часы и расписку в придачу. Так и условились. Затем «Темного кота» вписали на радио, а после того, как его исполнила наимоднейшая в 60-е годы Тамара Миансарова, песню зачирикал целиком Советский Блок. Скоро ее перебросили на другие языки решетка. Кстати, наиболее Мише больше всего влюбилось выполнение Жанны Агузаровой.

О КЛАВДИИ ШУЛЬЖЕНКО

- Она попросила составить песню к собственному торжественному, по случаю 75-летия, выступлению в Колоночном зале Дома союзов. От удивления («Ко мне обратилась сама Шульженко!») у Миши волосы дыбом встали, но он согласился. Длинно размышлял и в итоге сочинил «Барабашего». Когда я справила, какого такового барабашего, Танич пояснил: «После войны в стране обнаружилось много сиротливых женщин. Сейчас всем им за полста, на­дежды на собственное блаженство уже мало. Но ночкой, когда эдакая девушка дремлет, ей грезится, что вроде кто-то прогуливается по комнате, что-то переставляет, округляет фото на стене. Это завелся дух, с которым она затевает дружбанить и перестает ощущать себя одинешенькой…»

О ЛАРИСЕ Равниной

- Когда Впадина наступала на гастролях «Погоду в жилье», уже на иной день организаторы выступлений резко усилили ей гонорар за выступление. Лариса позвонила из Владивостока: «Михаил Исаевич, вы меня делали небедной!»

О ВАЛЕРИИ СЮТКИНЕ

- Случало, он сооружал вид, что не желает отзывать. Как тут не припомнить историю песни Сюткина «Я не красавчик». Валера прогуливался к нам в менструация, они с Мишей часто резали в пинбол, биллиардный стол стоит у нас в квартире на 2-ом этаже. Им всегда было интересно поговорить друг с ином. И единожды Михаил спросил Валеру: «Вот ты правильно подбираешь песни, хорошо их подаешь. А сам не испытывал составить музыку?» Сюткин сознался, что давно хотел просить у Миши стихотворение и отведать составить на них музыку, но никак не мог осмелиться. Тогда Михаил и сообщает: «Ну, идем наверх, сразим в игра. Если выиграешь, дам тебе песню». Они ушли. Сюткин добрый спортсмен, но переиграть Танича было сложно. Валера затем со хохотом говорил: «Сначала я проигрывал, но вдруг Танич затевает промахиваться, раз не угождает по шару, два не угождает, и партию одолую я. Представляется, Михаил Исаевич мне умышленно поддался». В итоге Танич дал ему песню: «Я не красавчик, чтобы все с ума посещали, / Да и не пойдут — это даже веселей, / Но девченки всегда во мне чего-то искали, / Не знаю что, но девчонке видней».

ОБ АЛЕНЕ АПИНОЙ

- Помню только, что к нам домой в первый раз Алена наступила со собственным 2-ой супругом, продюсером Александром Иратовым. У нас была расположена программа на перепродажу — 16 песен, которые написал Танич, а музыку к ним — Сережа Коржуков, фаворит построенной ими двумя группы «Лесоповал». Алене сразу приглянулась песня «Узел грузнется, мушка развяжется». Но Сережа Коржуков пояснил, что по отдельности песни не продаются, только вся программа полностью. Алена и Александр очевидно остолбенели, но ощущалось, что песню Апиной отзывать неохота. Мы ни на чем не требовали. Апина с Иратовым выехали. Но через день, наверное, названивают, зовут нас к себе, чтобы еще раз все непосредственно рассмотреть. Заезжаем. Они сервировали стол. Сидим, разговариваем. Сережа Коржуков сообщает: «Алена, дайте я сразу тебе всю программу, ты послушаешь, что у нас удалось». Он играется. Апиной нравится. Они переглядываются с Иратовым, узнают: «А сколько вся программа стоит?» Мужчины-то у меня превосходные, бессреб­реники, отвечают: «За песню по сто $ любому из нас». Песен было 16, Танич с Коржуковым, стало быть, приобрели любой по 1600 $. Иратов вышел в иную комнатку и тут же принес эти средства.

О ЗАРАБОТКАХ

- Михаил никогда не тащился за средствами, в нем не было коммерческой жилки, за что купить, за сколько продать, на чем получать. Для этого требуется совершенно другой способность — способность предпринимателя. А Михаил был людом искусства, творчества и в главном богатом делил собственные песни. Забавно даже помнить, когда мы впервые предпринимали средства за песню. Это был, наверное, 1990 год. Настает как-то к нам в очередной раз Игорь Город и сообщает: «Михаил Исаевич, вы что-то ошибочно поделаете, почему безвозмездно отдаете песни? Все поэты уже давно на этом получат». Танич пояснил, что ему неуклюже хватать средства с начинающих исполнителей. Тогда Игорь сообщает: «Дайте мне вашу новую песню, я попробую составить к ней музыку». Муж дал Николаеву какие-то слова, и тот отбыл. Дня через два Игорь заезжает, извлекает пакет и дает мне (Танича в тот момент не было дома): «Вот, Лидия Николаевна, удерживаете, я написал музыку на слова Михаила Исаевича». Он ушел. Я открываю пакет, а там две тыщи $. Михаил, безусловно, был рад, но средства он, повторю, никогда не считал собственной мишенью, он просто старался сочинить что-то, что доставит людишкам удовлетворенность. Разумеете, он обожал всех, с кем путался, собственным многоопытным взглядом многое созидал, соображал, старался посодействовать, поддержать. А доводили к нему не только за песнями, а просто поделиться, посоветоваться.

ОБ АЛЛЕ ПУГАЧЕВОЙ

- Я не очень компанейский человек, ни к кому не лезу ни с толками, ни с какой-никакими-то объявлениями. С Аллой вообще никогда мы не были подружками. Разумеете, дружбанить с Пугачевой — значит покориться ей, я же всегда обожала самостоятельность.

(Серго Кухианидзе, «7 дней», 27.03.2022)