Вячеслав Малежик: «Молодежь прячется за новые формы, чтобы скрыть свою беспомощность»

О СВОЕМ ОТНОШЕНИИ К Летам

— Разумно. А как иначе? Помню, сколько мне — 75, мозги же не ампутированы. Могу вычесть из 2022 год рождения. А вы желаете, чтобы я отозвал, мол, чувствую себя на 40? Но это не так. Когда солнце сходит, молодею. Лет 15 минус, и готов удариться в пляс. Только ноги после инфаркта не сильно позволяют. А в корпоративном-то, я еще орел и пишу иногда развеселые песни.

О Приятелях

— Друзья — это отдельный продукт. Я возблагодаряю Бога, что у меня не было обстановок, когда я бы мог испробовать их на преданность. За исключением, наверное, мои инфаркта. Когда я валялся, как киборг, после собственной болячки, — целиком в трубочках, когда меня питали через зонд в хожу, моим здоровьем стали интересоваться люди, от каких я асбсолютно не предстоял ничего подобного. Они присылали средства, кто-то ездил проведать. Было так славно. А были и те товарищи, кто не прихрял. Моя язва стала тестом на дружбу.

О ВЕРЕ

— Я постигнул, что и вера — не пустая деяния. После инфаркта я уверовал, что мы творения Бога. А это повергло к этому, что я перестал в порядочной ступени суматошиться. Всё это случилось со меньшей после 70-летия, после сильного выступления в Кремле. Я три времени без фонограммы пел. А до этого много ощущал, волновал, длинно репетировал. Нужны было отыскать друзей, которые вложили бы в этот концерт. Чтобы в Кремле возвысить занавес, надо достаточно много денег. А чтобы выказать телевидение — отдельный госбюджет. Я столько сил и чувств дал, выясняя отношения с тьмами же телевизионщиками, с сотрудниками, что скоро меня настигнул инфаркт. Но я доволен. Потому что концерт дал чувствование, что я не зря отжил жизнь в художестве, как сообщал Станиславский. Хотя жена говорит: «Лучше бы ты прогуливался, как до инфаркта, и не прихрамывал».

О Помощи ПОСЛЕ ИНСУЛЬТА

- Видите, сцена, зритель врачуют. Я уже через две недельки после удара шмальнул супругу навезти в лечебницу гитару. Левой ручкой предпринимал аккорд, а левая была так немощная, что я не дым ею попасть по струнам гитары и расплакался. Через три месяца я послался на помощь и там предложил основному доктору осуществить мое выступление для подобных же восстанавливающихся, как я. Собственный первый концерт я назвал паралимпийским. Потому что на сцене был инвалид, а в зал зрителей доставляли на каталках, поздоровее приходили на костылях. Человек двести слушателей было.

Самое увлекательное, что этот концерт дал людишкам тошнота, что можно выкарабкиваться из данной болячки. А я постигнул, что уже не имею карт-бланш спускать руки. В меня веруют, я перед шкандыбающий, как нижегородский Данко с отхлестанным сердечком.

О НЫНЕШНЕМ САМОЧУВСТВИИ

— Есть задачи. Про инсультников сообщат: «Рука упрашивает, костыль придуривает». Я подхрамываю. Однажды сказал, что почувствую себя крепким, если проедусь на высоких лыжах по «травяной» трассе. Но, здорово оценивая собственные способности, понимаю, что до сих пор не готов поднять на лыжи. Лучше буду устанавливать рекорды в водоеме. Плаваю я пристойно.

О Новоиспеченных АЛЬБОМАХ

— За время пандемии я ухитрился вписать 5 альбомов! «Марина», «Чайки», «Я буду парамнезия долистывать по минуткам» к 75-летию Великой Победы, «Здравствуйте, как населяете-сможете», ну и «По-приятельски». Последний посвятил собственному другу Саше Зарецкому. Лидер группы «Престарелый приятель» скончался в марте прошедшего года.

Многие музыканты в пандемию посиживали без состояние, но я всегда обретал себе службу и подсоблял коллегам. Мой соавтор Юрий Ремесник поддел коронавирус. И, чтобы он не размышлял о собственных болячках, я вынуждал его строчить стихи. А к повечеру я присылал уже «нетленку».

О МОДЕ НА РЕТРО

— Мода на стиль никогда не проходила. Люди, фанатевшие от собственной музыки в 20 лет, став старше, заслужили раздолье от семейных морок и работы. Им желается изловить те кайфы, которые они улавливали в юности. Они начинают ходить на выступления собственных идолов. А ренессанс болели и Элвис Пресли, и Rolling Stones. У нас же всегда надувают какие-то «Дискотеки 80-х». А что до беспомощности и молодежи, так на этот вопрос я уже давно себе отозвал: мне не веют в потылица. У меня эдакое впечатление, что с юными мы бежим в различные стороны.

О Мелодических ЭКСПЕРИМЕНТАХ

- Часто чтобы скрыть свою бездарность, молодежь просто скрывается за новые формы. Можно и Окуджаву почитать как рэп. Но зачем? Когда я только занимался разыскиванием жанра, меня веселили коллеги, которые сообщали: «Я буду резать хэви-швырял». И вот уже за контент брался какой-нибудь Брюсов или Фет. И как же вздорно смотрелись размышления про курослепы-цветки под энергичный хеви-швырял. Не стоит экспериментировать с классиками. Нацарапай свое.

О ПРОДВИЖЕНИИ ЧЕРЕЗ СОЦСЕТИ МОЛОДЫХ АРТИСТОВ

— Если я скажу, что грустно, меня обзовут завистником и престарелым псом, который уже сошел с дистанции и брюзжит по поводу молодежи. Здесь, или доказываешь делом, или не ноешь. Но сейчас капнуть делом трудно, поскольку музыка из удовлетворенного религиозного действа, какой-никаким она была в моей юности, стала темой интерьера. Она изливается отовсюду, и никто ее не принимает, не вслушивается.

Даже в клипах очень редко бывает долгий кадр, в котором бы обнаруживали артиста. Потому что уровень личности людей, которые сшибаются, так басовит и неинтересен, что необходимо через 1.5 моменты переменить кадр, чтобы созерцатели не поспели ориентироваться, что в этих зеницах ничего нет. Такое мое воззрение, но смотрится оно как старое брюзжание.

(Зоя Игумнова, «Извещения», 17.02.22)