Вячеслав Малежик: «Молодежь прячется за новые формы, чтобы скрыть свою беспомощность»

О СВОЕМ ОТНОШЕНИИ К Летам

— Бесстрастно. А как иначе? Помню, сколько мне — 75, мозги же не ампутированы. Могу вычесть из 2022 год рождения. А вы желаете, чтобы я отозвал, мол, чувствую себя на сороковуха? Но это не так. Когда ласточка сходит, молодею. Лет 15 минус, и готов предпринимать в пляс. Только ноги после инфаркта не сильно позволяют. А в коллективном-то, я еще орел и пишу иногда развеселые песни.

О Приятелях

— Друзья — это отдельный продукт. Я возблагодаряю Бога, что у меня не было обстановок, когда я бы мог испробовать их на преданность. За исключением, наверное, мой инфаркта. Когда я валялся, как киборг, после собственной болячки, — целиком в трубочках, когда меня питали через зонд в хожу, моим здоровьем стали интересоваться люди, от каких я асбсолютно не предстоял ничего подобного. Они присылали средства, кто-то заезжал проведать. Было так славно. А были и те товарищи, кто не прихрял. Моя недуг стала тестом на дружбу.

О ВЕРЕ

— Я постигнул, что и вера — не пустая деяния. После инфаркта я уверовал, что мы творения Бога. А это вогнало к этому, что я перестал в порядочной ступени суматошиться. Всё это содеялось со меньшей после 70-летия, после большого выступления в Кремле. Я три времени без фонограммы пел. А до этого много испытывал, психовал, длинно репетировал. Нужны было отыскать друзей, которые вложили бы в этот концерт. Чтобы в Кремле возвысить занавес, надо достаточно много денег. А чтобы явило телевидение — отдельный расчет. Я столько сил и впечатлений дал, выясняя отношения с этими же телевизионщиками, с сотрудниками, что скоро меня настигнул инфаркт. Но я доволен. Потому что концерт дал чувствование, что я не зря отжил жизнь в художестве, как сообщал Станиславский. Хотя жена говорит: «Лучше бы ты прогуливался, как до инфаркта, и не ковылял».

О Помощи ПОСЛЕ ИНСУЛЬТА

- Видите, сцена, зритель врачуют. Я уже через две недельки после удара шмальнул супругу навезти в клинику гитару. Левой лапой брал аккорд, а левая была так немощная, что я не сумел ею попасть по струнам гитары и расплакался. Через три месяца я тронулся на помощь и там предложил основному доктору осуществить мое выступление для подобных же восстанавливающихся, как я. Собственный первый концерт я назвал паралимпийским. Потому что на сцене был инвалид, а в зал зрителей доставляли на каталках, поздоровее приходили на костылях. Человек двести слушателей было.

Самое увлекательное, что этот концерт дал народам впечатление, что можно выкарабкиваться из данной болячки. А я постигнул, что уже не имею власть спускать руки. В меня веруют, я перед шкандыбающий, как нижегородский Данко с отхлестанным сердечком.

О НЫНЕШНЕМ САМОЧУВСТВИИ

— Есть трудности. Про инсультников сообщат: «Рука упрашивает, костыль раскосый». Я подхрамываю. Однажды сказал, что почувствую себя крепким, если проедусь на высоких лыжах по «зеленоватой» трассе. Но, здорово оценивая собственные способности, понимаю, что до сих пор не готов поднять на лыжи. Лучше буду устанавливать рекорды в водоеме. Плаваю я пристойно.

О Новоиспеченных АЛЬБОМАХ

— За время пандемии я ухитрился вписать 5 альбомов! «Марина», «Чайки», «Я буду парамнезия перелистывать по минуткам» к 75-летию Великой Победы, «Здравствуйте, как населяете-сможете», ну и «По-приятельски». Последний посвятил собственному другу Саше Зарецкому. Лидер группы «Престарелый приятель» скончался в марте прошедшего года.

Многие музыканты в пандемию посиживали без состояние, но я всегда отыскал себе труд и подсоблял коллегам. Мой соавтор Юрий Ремесник заразился коронавирус. И, чтобы он не размышлял о собственных болячках, я вынуждал его строчить стихи. А к вечерку я присылал уже «нетленку».

О МОДЕ НА РЕТРО

— Мода на стиль никогда не проходила. Люди, фанатевшие от собственной музыки в 20 лет, став старше, заслужили независимость от семейных морок и работы. Им желается изловить те кайфы, которые они улавливали в юности. Они начинают ходить на выступления собственных идолов. А ренессанс болели и Элвис Пресли, и Rolling Stones. У нас же всегда обводят какие-то «Дискотеки 80-х». А что до беспомощности и молодежи, так на этот вопрос я уже давно себе отозвал: мне не несут в закосье. У меня таковое чувствование, что с молодыми мы бежим в различные стороны.

О Мелодических ЭКСПЕРИМЕНТАХ

- Часто чтобы скрыть свою слабость, молодежь просто скрытничает за новые формы. Можно и Окуджаву почитать как рэп. Но зачем? Когда я только занимался разыскиванием жанра, меня веселили коллеги, которые сообщали: «Я буду резать хэви-пускал». И вот уже за стенограмма брался какой-нибудь Брюсов или Фет. И как же вздорно смотрелись обсуждения про курослепы-цветы под энергичный хеви-пускал. Не стоит экспериментировать с классиками. Начеркай свое.

О ПРОДВИЖЕНИИ ЧЕРЕЗ СОЦСЕТИ МОЛОДЫХ АРТИСТОВ

— Если я скажу, что грустно, меня обзовут завистником и престарелым псом, который уже сошел с дистанции и брюзжит по поводу молодежи. Здесь, или доказываешь делом, или не ноешь. Но сейчас капнуть делом трудно, поскольку музыка из удовлетворенного религиозного действа, какой-никаким она была в моей юности, стала вещью интерьера. Она изливается отовсюду, и никто ее не улавливает, не вслушивается.

Даже в клипах очень редко бывает долгий кадр, в котором бы демонстрировали артиста. Потому что уровень личности людей, которые сбиваются, так басист и неинтересен, что необходимо через 1.5 моменты переменить кадр, чтобы созерцатели не поспели осмыслить, что в этих зеницах ничего нет. Такое мое воззрение, но смотрится оно как старое брюзжание.

(Зоя Игумнова, «Извещения», 17.02.22)