Марина Зудина: «После ухода Олега Табакова я три с половиной года не плакала»

О ТАНЦАХ

- В малолетстве даже смешивала стать забрасывайте (правда, до этого желала петь то в оперетте, то в опере). В 10 лет я отправилась действовать в балетное пту. Где, безусловно, сорвалась, потому что была асбсолютно не подготовлена, а оказывается, надо было перед поступлением два-три года учиться с учителями. Я засыпалась на первом же испытании, и для меня это была основательная психическая повреждение — я длинно нюнила, чувствовала. До сих пор помню, как на экзамене у меня ножка к голове не тащилась, а у иных абитуриенток — тащилась. И еще после того неудачного штурма училища я разрешила сохнуть.

О «ТАНЦАХ СО ЗВЕЗДАМИ» И Иных ТЕЛЕШОУ

- Меня не раз призывали в сходственные шоу. Но я всегда отказывалась. Полагать, что если серьезно действуешь в театре — а я была очень много занята в репертуаре и в Театре Табакова, и в МХТ имени Чехова, — то невозможно участвовать в планах, из-за каких можно подвести труппу, пример, заработав сильную травму. К этому же мне представлялось, что плясками должны учиться молодой, а к сильным трагическим артистам, которые шли в увеселительные шоу, я касаться... чуть-чуть иронично. Один-единственный раз сама зачислила участие в телешоу, когда в программе «Дуэты» наступала с Игорем Миркурбановым. Но это был не конкурс, а просто выступление, единовременная акция. При этом все одинаково я поспела испытать достопамятное чувство живого эфира.

О Сценической СЦЕНЕ

— Я актриса, это моя специальность — резать на сцене в театре. А в «Дуэтах» я напевала, а сейчас вот отплясываю, но это не моя «территория». Именно поэтому не могу касаться к «Танцам со звездами» как к конкурсу, тут я — приверженец, который стремится чему-то научиться. И главное удовольствие я принимаю не на съемках, а в танцзале, где мы с Максимом (Максим Петров компаньон Зудиной в «Танцах со звездами». - Прим. ред.) и хореографами выдумываем номер, разучиваем его. Что-то выходит, а что-то нет. Когда мы только приступали и я репетировала в «своем режиме» (наступила в танц­зал месяца за полтора до проекта, в ноябре), не очень-то размышляла, что мои ча-ча-ча и фокстроты будет видеть многомиллионная комната. Просто принимала кайф от танца. А вот когда завязались эфиры, положение поменялась: как бы ты себя ни переживала, сколько бы у тебя ни было работы кроме «Плясок...», в некоторый час надо выходить и оттанцевать. Это асбсолютно иная мобилизация — как в спорт марафоне...

О ПЕРСПЕКТИВАХ ПРОДОЛЖИТЬ Учение Плясками

— Я буквально знаю, что после телепроекта учение плясками не брошу. Я не намечала, что ими занимается столько людей, в том числе очень популярных! Это не просто фитнес, полезный для особ. Там есть мелодическая сочиняющая, а музыка для меня тончайшее искусство, какое наполняет энергией...

Чтобы я наступила в пляски, очень значительное поладило, выработалось. Полгода назад я водилась с невропатологом, и она почему-то тогда мне сказала, что лучше всего лечить депрессии и неприятности именно плясками, пускай даже дома. Я еще поразмыслила: «Хорошо, петь дома я смогу. Но плясать?! Как это — прийти домой, подсоединить музыку и вперед?!» Затем через какое-то время массажистка — тоже еще до звонка с телеканала — внезапно упомянула, что именно пляски фиксируют мышцы, которые не прорабатывает ни фитнес, ни тренажеры, ни массаж.

О СИТУАЦИИ В МХТ ИМ. ЧЕХОВА

- После ухода Олега Павловича атмосфера в театре очень модифицировалась (в марте 2018 года худруком МХТ им. Чехова распределили Сергея Женовача. — Прим. ред.). Я внезапно ощутила, что довожу, гримируюсь, накалываю костюмчик, но энергию в этих стенках не обретаю. А ранее я, как микробатарейка, подзаряжалась. Место, какое в течение стольких лет было для меня ближным и наитеплейшим, стало чуть-чуть посторонним, почему я чувствовала опустошенность. И вроде в здании ничего не трансформировалось, и престарелая коллектив осталась — те же партнеры, коллеги, но возникло чувствование, что в театре свет стал больше сдавленный, как словно туман склонился. Просто в дом, который ты обожаешь, подошли новые люди, каких там все не устраивает. У Сергея Васильевича была и есть собственная прекрасная сценическая киностудия. Но МХТ — это иное. И изначально возница какой-то внутренний конфликт. Да, так случается, люди различное обожают. Как сказала Женовачу актриса Наталья Тенякова: «Различные группы крови». И в коллективах так случается, и в союзе. И тогда, чтобы не маяться, лучше развестись.

О СНЯТИИ ЖЕНОВАЧЕМ СПЕКТАКЛЕЙ С ЕЕ УЧАСТИЕМ ИЗ РЕПЕРТУАРА

— Ну да, снял. Но я на эту тему не высказывалась, к Сергею Васильевичу не прогуливалась. Просто получала ситуацию как богоданность. Заверена, что никого нельзя заставить обожать себя или пробовать дружеские эмоции, если в душе этого нет. Просто если человек по взгляду ко мне ничего отличного не чувствует, то я точно так же к нему отношусь. Энтузиазма к себе со стороны Женовача я не чувствовала. Сергей Васильевич сразу сказал, что созванные мурава ему не нужны. А я в МХТ — созванная (в штате я в Театре Табакова). Что ж, я погасилась с идеей, что пока буду резать спектакли, а когда они сойдут, завершу свое сотрудничество с сиим театром. Но говорить стоит не о доле певицы Зудиной при новейшем начальстве, а о року МХТ. Между прочим, первое, с чего завязал Женовач, — отрешился от сооружения филиала в Коломенском, какое построили при Олеге Павловиче. Как мы ликовали, что у театра покажется еще одна сцена, а при ней — репетиционные помещения, карьерные квартиры для сотрудников и созванных режиссеров. Но Сергею Васильевичу все это стало не необходимо...

О ПРИХОДЕ В МХТ КОНСТАНТИНА ХАБЕНСКОГО

— Я очень этому порадовалась. И впервые за четыре года наступила на наш традиционный престарелый Новый год, на наш выдающийся артистический капустник. Три года подряд меня звали, а я не приходила... Константин — человек из того прекрасного времени, когда Олег Павлович звал в МХТ наиболее лучших режиссеров, очень сильных лицедеев, в том числе из Питера (помимо Константина Хабенского — Михаила Пореченкова и Михаила Трухина. — Прим. ред.). И теперь у меня чувство, что возродилась связь с тем иногда. Хотя Константин Юрьевич не ученик Олега Павловича — дело не в этом. Просто мы тогда все вместе выжили безоблачные годы...

И как супруга человека, который управлял МХТ 18 лет, я хорошо понимаю, как трудно Хабенскому, будучи актером и будучи со многочисленными артистами в дружеских отношениях, стать патроном. Только не осознавая всего этого, можно заявить: «Надо же, посщастливилось Хабенскому — ему подали Образный театр». Когда Олег Павлович договориться возглавить МХАТ, я несколько месяцев шибко ощущала — до слез. Потому что до этого у него был Театр-ателье: наилучший, наиболее потребованный, наиболее отвесный! И внезапно появляется МХАТ — с его большей труппой и большими вопросами. Я постигнула, что мужа исключительно вещественно будет очень менее вблизи со меньшей. И развинтилась прежде всего как супруга. А комедиантских амбиций у меня в тот момент не было, спали. Даже малейшей идеи, что я сейчас и во МХАТе смогу резать, меня не побывало. Зато я очень чеканно соображала: кроме театра и Школы-студии распадать Олега Павловича придется еще и со МХАТом. И пробовала большею горячность. Затем немного угомонилась, но все одинаково не наступила в ликование... Из-за того, что Олег Павлович предпринимал МХАТ, мне на несколько лет даже случилось отбросить мысль о рождении второго малыша, хотя я очень этого желала. Я же зрела, сколько муж взворотил на себя. И мне нужно было искаться вблизи. Я посижевала с ним на всех прогонах — не потому, что Олег Павлович что-то со мною обговаривал, а потому, что патетически я его поддерживала. И только когда больше или меньше все наладилось, я родила Марию.

О КИНОРОЛЯХ

— Да, я ранее редко снималась, а сейчас в кино произошли три сезона «Содержанок», «Неплохая супруга», «Волк», еще кинофильм... Но и к этому «буму» я безмятежно отношусь. Вообще, мало что сейчас ловко меня шибко взбудоражить. Вы видите, после ухода Олега Павловича я три с половиной года не нюнила ни из-за чего, помимо воспоминаний, хотя я человек страстный. Когда утрата глобальна, все прочее прекращает иметь большое свойство. К появляющийся дилеммам относишься так: «Ну да, вот подобные люди, подобные обстоятельства». Не больше того. Но месяца два назад иду я по Тверской и внезапно понимаю, что у меня глаза полны слез. Подумала: «Боже мой! Наверное, я настаю в себя, заделываюсь той, которой когда-то была...»

О Розысках Симпатии

— А я не думаю на эту тему. Меня так обожали, столько лет выглядели на меня восхищенными зеницами, что у меня максимально удовлетворены амбиции: я свершилась как дама, как супруга, как мама. Вероятно, я даже не стою той любви, которой была обласкана, но она была в моей жизни — длительная, полноценная! Я через все это прекратилась. Вот спроси у меня теперь: «Желаете ли вы дальнейший раз выходить замуж?» — я скажу: «Наверное, нет». Но я совершенно не программирую себя. Я не устанавливаю крест на себе, не даю зарока не втюриваться. Но я не населяю сим, не нахожусь в поиске любви — я уже давно переполнена ею...

Но при этом в определенном толке я теперь возвратилась к той Марине, какой была до встречи с Олегом Павловичем. Например, наступила в проект «Пляски со звездами», и подобное чувство, что у меня нет бэкграунда супруги Табакова. Балетмейстер, партнеры причисляются ко мне так, что временами желается заявить: «Эй, мелюзга, послабее, я же все-таки старше вас…» Забавно попробовать так существовать! За мною нет Олега Павловича, я просто Жанна Зудина. И отношения с окружающими стали больше непорочными. Кто обожал ранее — и теперь обожает. А кто лебезил, те ушли из моей жизни, и я этому счастлива. Жизнь вообще очень увлекательная единица! Основное, не надо себе выдумывать какие-то сценарии — жизнь сама все напишет. Мне забавно брать эксперимент, даже «напарываться» на что-то, а не продумывать, не просчитывать. Вот теперь мне забавно плясать, и я отплясываю. Далее завяжется кино, и я буду существовать планом. Провожу время с семьей — тащу от этого. Я просто желаю быть райским и удовлетворенным людом, а не беспокоиться: ах, как я буду существовать через 5 лет, через десятеро лет… Я больше верю интуиции. И если Бог уже дал мне столько веселья и счастья, то почему я должна завязать размышлять за Него? Бог сам знает, что, когда и кому необходимо подать. Я наступила к этому, наверное, чтобы выходить из упадка, из депрессии.

И видите, пожалуй, один-единственное, что ко мне еще не возвратилось, — это желание на пирушке или за обедом хлебнуть фужер провина. Почему-то совершенно не тащит. Вероятно, одна половина души — та, где рождаются слезы, — уже разморозилась. А та, что говорит за заговорившемуся развлечение в фирмы приятелей, — еще нет. Значит, не до все «выпустило».

(Инна Фомина, «7 суток», 02.22.2022)