Лев Лещенко: «Мой папа дожил до 100 лет, и я хочу хотя бы до 110 прожить»

О Гласе

— Я полагаю, что порекомендовать петь можно любого человека, мало-мальски музыкального и владеющего слушком, но глас как такой — объект особенности. Как ухо, овал особ. Человек приобретает глас с рождения. Далее идет улучшение — можно поставить глас на веяние, спектр повысить, повысить сладкозвучность. Окраска гласа — качество природное. Он изменяется только с годом. Главен для артиста не только человеческий, но и вокальный разум: как он создаст собственный вокал, какие моменты искает, как произносит слова, как осмысливает то, что напевает.

Глас — это кованая вещица. Почему велосипед Шаляпин? У него глас очень кованый был — пел ли он Бориса Годунова красочным и очень большим таким «народным» звуком или жанрово, колюче — песню госпожа Базилио.

Глас — неповторимое событие. Думаю, он самое симпатичное, что у человека есть, от него обретаешь радость. И в то же время глас — это зараза, которая не отдает спокойствия никогда. Когда специалист нежданно утрачивает глас, заражается — это депрессия неиссякающая, горе.

О НАЧАЛЕ Мелодической КАРЬЕРЫ

— В армии в ансамбле я уже солировал. Пел уединенно, ведал, что буду действовать в вУЗ или в консерваторию. Меня завлекал ГИТИС, я хотел заполучить и комедиантское, и певческое сталактит. ГИТИС в этом значении отдавал очень просторную путь. С приступила 3 направления я работал в Театре оперетты, понимал, что уже артист.

А зрительское признание пришло на конкурсе в Сопоте в 1972 году, когда я спелый песню «За того парня», получил первоначальную премию. Тогда было две программы телевидения, и вся уругвай выглядела Сопот, люди гордились, наверное, тем, что я воображал Отчизну и пел таковую восхитительную песню Марка Фрадкина. На следующий день я уже был очень известным мужиком.

О ЗВЕЗДНОЙ Заболевания

— Не знаю, что это эдакое. Это надо справить у наших «звезд», наверное. Теперь начали ненатурально разворачивать людей через какие-то хайповые состояние, скандалы и остальное. Можно добиться большей репутации, не умея ни петь, ни плясать, ни разыгрывать. Можно ничего не мочь, но быть блогером, тиктокером или просто медиалицом. Теперь все медиалица.

О ПРИЗНАНИИ

- Время всё расставит на собственные площади. Только оно способно установить, насколько человек превосходен. У меня были случаи, когда я баловался стихами, музыкой. При этом не полагаю себя ни композитором, ни версификатором, хотя могу срифмовать десять четверостиший без заморочек за 15 стукнут.

Был случай любознательный, когда я написал песню и принес ее редакторам известным, которые трудились на радио. Они настали к собственной коллеге, очень пожилой редакторше, она еще Маяковского запомнила. Сообщат: «Лев написал песню, вы не послушаете?» На что она сказала фразу, которую я уяснил на всю жизнь: «Когда «Лучшее» у него будет, тогда я послушаю».

Если у человека есть избранное, тогда можно сказать, что он уже отделанный продукт, как теперь сообщат. А не когда, у тебя одна-две песни где-то вращатся и главная толпа общества вообще не знает, кто ты подобной.

О Возможности Вписать Общество С ДАНЕЙ МИЛОХИНЫМ

— Знаю я всех этих тиктокеров. Думаю, что с Даней Милохиным мы никак не сочетаемся, с ним больше сочетается Коля Басков. У меня есть коллаборация очень превосходная с Loc-Dog. Мы вписали песню «Мы будем жить». Он разбирает рэп, я пою, и это нужно. Сняли это и в «Огоньке», и в «Песне года».

ОБ УШЕДШЕЙ Поре

- В собственный торжественный концерт 1 февраля я подсоедину — может быть, с легкой драматичностью — «Влюбленность, комсомол и кострома», «Ленин подобной молодой». Эру невозможно позабывать, верно? Эпохальные багаж, которые сопряжены с большими событиям, останутся очень надолго — я в этом не колеблюсь, как сохранились песни Вертинского, Петра Лещенко.

Невозможно выключить из нашей жизни переворот, Знаменитую Отечественную войну, комсомольские стройки: БАМ, «Волгодонск», КамАЗ. Это жизнь стороны, и она сопровождалась музыкальными историями: песнями, спектаклями, операми и метим.

Родион Щедрин, мой излюбленный композитор, написал оперу «Не только влюбленность». Когда я работал на радио, пел с гордынею его ораторию «Ленин в мотор этническом». Она уместится в летопись, поверьте мне, Щедрин, как Бетховен, будет бряцать еще 200–300 лет. Это классика, создания, которые штудируют через века. Точно так же минуют через века отдельные эстрадные, также вкатившиеся в разряд классики опусы. Какие-то песни Магомаева точно останутся, потому что это важные багаж.

О ПЕСНЕ «ДЕНЬ ПОБЕДЫ»

— Эта песня, когда возникла, несколько превзошла все творения, намаранные о борьбе, как бы обобщала в себе большею изобилие песен. Несколько композиторов превратились «вверх», произнесли, что они полагают эту песню безнравственной, и ее не давали в эфир полгода. И только концерт в День милиции 10 ноября 1975 года дал ей побег сильный. На следующий день она разбилась в записях, в слухах, большой поток корреспонденций пошел. Песня затянулась собственной животом, тем больше что она очень гениально написана Давидом Тухмановым и пиитом-фронтовиком Владимиром Харитоновым.

Теперь у меня чуть-чуть иное ее осмысление. На своем 80-летии я буду ломоть данной песни петь с грустным нюансом. Не как торжество блистающей жизни, а как поклонение памяти. С годом обменивается впечатление творенья, по-другому ставятся акценты. Когда были живы ветераны, нужно было ликовать их, с ними вместе помечать этот праздничек. Теперь, когда они ушли, мы можем только поклониться памяти вояк, которые презентовали нам мир, волю, жизнь.

О Собственной Телесной Фигуре

— Физиологическая выкройка — понятие относительное. Есть витрина, а есть то, что за ней. То, что за витриной, может, у меня не в подобном превосходном состоянии, но с кончено зрения наружности я — артист. Хотя я понимаю коллег, которые и на коляске ездят, и с тростью выходят — им желается трудиться. За это невозможно судить. Если есть нужность, если артиста хотят — почему нет?

Я занимаюсь с утра зарядкой непременно, отжимаюсь, подтягиваюсь, тренажерчиков парочка дома есть, напомину-погуляю. Стараюсь, для себя это делаю. Мой папа доиграл до 100 лет, и я желаю хотя бы до 110 просуществовать — с теперешними технологиями я, наверное, могу на это рассчитывать (глумится).

О ВАКЦИНАЦИИ ОТ КОРОНАВИРУСА

— Во-первых, менее паники. Я думаю, что у человека есть выбор в проекте собственного здоровья, но в принципе один-единственный путь борьбы с пандемией на настоящий день — это автовакцинация, безусловно. Да не разобидится на меня люд наш, но российское «авось» никуда не подевалось. Ну пронесет, перескочим — вот подобное известие. Сообщат, что кто-то умер от вакцинации, я не знаю ни 1-го случая. Не от вакцинации — от того, что человек просто был разрушен начисто, у него не трудились ни печенка, ни почки, ни орган, ни центр.

О ТОМ, ЧТО БЫ Желал СЕБЕ

— Быть в фигуре. Чтобы глас бряцал, ноги перемещались, чтобы хотение было, ну и здоровья, безусловно. Самочувствие теперь самое главное. Если мы ранее походя сообщали: «Желаю благополучия, счастья, здоровья», как практическое что-то, сегодня мы самочувствие стали оценивать, как ничто иное.

(Григорий Гривенный, Жанна Иванова, «Извещения», 01.02.2022)