Борис Гребенщиков: «Вокруг много джентльменов, которые любят ордена и медали, ну и пусть забирают их к чертовой матери»

О ТОМ, КАК Переживает СЕБЯ ПОСЛЕ 2021 ГОДА

- Живой. Предчувствую себя прекрасно. И очень доволен этим.

О Новейшем АЛЬБОМЕ

- Я размышлял, что атлас будет готов к осияй. Не удалось. И к Новому году также не вышло. Все время выясняли нежданные, дивные препятствия. С завтрашнего дня я вновь в студии в Лондоне. Я очень хотел бы отпустить увраж к 1 февраля.

О ПЕСНЕ «МАХАМАЙЯ»

- Да, это песня из нового альбома, и мы вписывали ее больше 30 раз, чтобы достигнуть справедливого капиталом. Когда я писал эту песню, я искался в подобном же остолбенении, как созерцатели на выступлении. Она проявлялась в сердечко так скоро, что я не поспевал вписывать строчки. В альбоме она одолжит стратегически значительное пространство. Я сам этого не ждал.

О СЕРГЕЕ СОЛОВЬЕВЕ

- В кино «Аквариум» снимался и до фильма «Река», наша музыка заводилась в кое-каких кинокартине. Но при появлении Соловьева все совместилось дивным, священным типом. Он ведь брался совлекать бизнесменское кино для подростковой аудитории (это его слова). Это было следовательно и в первом виде сценария Сережи Ливнева. Соловьев пришел ко мне, как к дураку, который за фити-мити напишет ему музыку для такового кино. В движение 5 минуют он постигнул, что всё не совсем так. И вот тогда мы сдружились. Он сказал мне: «Вот вам мосфильмовская киностудия, делай все, что желаешь. Что настанет для фильма, я возьму, прочее забирайте себе». В трудное время, когда мы сохранились без студии и способности записи, он дал нам вероятность поэкспериментировать вдоволь. По взаимоотношению ко мне он всегда был фантастически сердечен и тороват.

ОБ «Бассейне»

- «Аквариум» — это непорочное; это уникальный дух музыки. Мы просто в любой данный момент помогаем ему проявиться, воплотиться, осуществить то, что должно быть завершенно. И кто именно участвует в этом — несущественно. Теперь одновременно по всему миру несколько человек что-то ладят для альбома «Бассейна». Я только что получил письмо от выдвигающегося, наверное, наиболее известного скрипача Индии — врача Субраманиама. Ему забавно вписать с нами отрывок для нашего альбома. Уже записаны партии ямайских артистов Слая и Робби, с какими у нас были огромные коллективные мероприятия, но вот Робби умер недавно. В альбоме участвует Лидия Кавина, мнучка Льва Термена. В песне «Учение — свет» играет умопомрачительный человек — венценосец укулеле Джо Браун. Он был огромным ином Джорджа Харрисона и первоначальным гальваническим гитаристом в Англии. Beatles резали у него на разогреве и находили очень крутым сфотографироваться с его гитарами.

ОБ ИНДИИ

- Индия — это отчизна той культуры, в которой мы населяем. Ни Китай, ни Египет, ни шумеры не дали нам столько, сколько подала Индия. В первоначальную очередь из Индии наступила вся философская и академическая база нашей культуры. Потому и сообщится — «флективная цивилизация», в том смысле что мы наследовали у них культуру.

О ПРЕДЧУВСТВИИ АПОКАЛИПСИСА

- С моей баста зрения, в мире пока ничего не изменилось. Мы рождаемся и помираем. Всё. Для тех, у кого возникли предапокалиптические чувства, о каких вы говорите, у меня только один ответ: «Раньше надо было размышлять».

О 50-ЛЕТИИ «Бассейна»

- Торговать цифрами, с моей кончено зрения, забавно. Когда люди начинают очень много интереса делить законченным датам, это значит, что у них ничего иного не осталось. Вокруг много джентльменов, которые обожают ордена и медали, ну и пускай запасат их к чертовой маме. Позор. Ну, что делать. Я бы на время этого 50-летия заглавие «Аквариум» спрятал бы куда-нибудь, только бы не бить перед всеми данной датой. Ну не может команде быть 50 лет!

О ЗАПРЕТЕ НА Вход В РОССИЮ ФЛЕЙТИСТА БРАЙАНА ФИННЕГАНА

- Когда мы сообщаем «вынесено», мы обладаем в виду, что есть какой-то прекрасный верховный справедливый суд, который что-то «воспитывает». Я скажу: … ! Есть имеющиеся для всего решетка закона. И если какая-то группа людей желает эти закона изменить, им это сверху зачтется. Брайан ничего не преступил. Учреждение, какое реализовывало ему билеты, честно продало ему билеты в Столицу с пересадкой в Риге. А на заезде в Россию какие-то люди решили, что «вот этого» мы не пустим. С каких пор и в Россию невозможно подъезжать из Латвии? (При этом Брайан даже не был в Латвии, у него была пересаживание в аэропорту Риги.) Теперь Брайан дома, в Ирландии, мы с ним на связи. Он был очень тронут тем, что на выступлении целиком зал читал: «Брайан! Брайан!»

О КАРТИНЕ, СТАВШЕЙ ОБЛОЖКОЙ АЛЬБОМА ОКСИМИРОНА «Красота И Уродливость»

- «Портрет неизвестного И.». Она была нацарапана лет 5 назад. Дело в том, что Мирон дрессировался вместе с нашими детям в Санкт-Петербурге. Он часто бывал у нас дома, когда ему было лет шесть. Естественно, у меня к нему известие как к члену семьи. Так что картину я ему был готов дать даром или разрешил бы употреблять. Но, как беспорочный человек, он ее приобрел.

О ПРЕДЛОЖЕНИИ ПРОДАТЬ БЭК-КАТАЛОГ ЕГО ПЕСЕН

- Я режу выступления только для собственного блаженства. Картинами и всем оставшимся я получаю значительно больше. Мне вправду сделали предложения о покупке каталога. Но это были фирмы, которые в принципе вспыхивают иным делом. Потому предложения можно было даже не обсуждать. Но они, я знаю, еще будут и в будущем.

Мне есть куда издержать средства. Нужно сделать ряд назначенных вещей. Но люди, которые мыслят, что российских можно приобрести задешево, глубоко заблуждаются.

О ПУБЛИКАЦИИ ЧЕРНОВИКОВ И Эпистол Популярных Творцов

- Когда ко мне в музее подходят изумительные леди и сообщат: «Борис Борисович, гоните мы вас теперь проведем и все поясним» — я отвечаю: «Пожалуйста, отойдите от меня на 50 метров. Я не желаю чуять ни слова про жизнь Серова; мне важно, как его головка будет работать конкретно на меня. Беседы о том, где он жил и что он делал, не имеют к ней отношения». Меня в малолетстве учили, что плохо декламировать посторонние письма. Корреспонденции популярных людей нужно спаливать; это приватное дело, их невозможно выпускать. Человек с эмоцией личного плюсы никогда не будет декламировать посторонних эпистол. Ни корреспонденций Чехова, ни корреспонденций Толстого. Если бы они желали, чтобы их разбирали, они выпустили бы их сами.

(Борис Барабанов, «Коммерсантъ», 10.01.2022)