Андрей Клюкин: «Все знают, что на фестиваль «Дикая мята» нельзя попасть по знакомству»

О ПОДГОТОВКЕ К НОВОМУ ФЕСТИВАЛЮ «Река Многолетник»

— Ну, было тяжело, было… чувственные город: от уныния до эйфории. Теперь чувства ушли вовсе. Я окунулся в неизменную произведение, операторную занятие. У нас теперь прямо на поле выстраивался кабинет: сваи, водопровод, ток, веб. Вворотили фундаменты под 10 гостевых домов, установили подиумы для типи и экодомов. Это требует большого численности внимания, пример, я сейчас знаю, что таковое ВЗУ (водозаборная станция) и кессонный распределитель.

ОБ Результатах Приключившегося

- Но если подвести результаты приключившегося, я сейчас чеканно постигнул, что я обитаю в иной стране, чем та, что демонстрирует ТВ или передают соцсети. Если ты окунаешься в телевизор, там вовсе [безумные], злобные, гнусные. Ранее в фейсбуке было хорошо, а теперь, кто бы что ни написал, там комменты настолько ехидные, даже не веруешь, что это истинные люди сочиняют. У меня возникло ощущение, что человечная ядовитость — это нынешная норма. Но сейчас это поменялось: я лицезрю и предчувствую вокруг очень много чутких, добрых людей, которые невообразимо нам подсобляют.

Я теперь сообщу: «Нам соорудили кабинет». Задают благоразумный вопрос: «Детвора, за сколько? И откуда у вас средства?» Но мы ничего не издерживаем, со меньшей соединился руководитель строй фирмы HoltsovHouse и сообщает: «Мы желаем вам помочь, мы возвестим на поле Дом № 1». И сейчас есть дом с адресом — Неистовая Растение, дом 1. Или вот я был на встрече с изготовителями тротуарной плитки, фирмой Braer, какая сооружала нам дорожки для людей с недалекими потенциалами. Они сообщат: «Маловажно, что вас засекретили, мы в последующем году желаем создать новые зоны комфорта для ваших зрителей. Нам нравится ваш подход к жизни». И подобных образчиков много, пока не могу о всех оповестить. Но, поверьте, историй будет много.

О ТОМ, ПОЧЕМУ ВСЕ ВПИСАЛИСЬ ЗА «Неистовую МЯТУ»

— Во-первых, мы самостоятельный пир, мы никому не относимся. Все поклонники зрели формирование «Неистовой мяты» с нуля. На первом фестивале я сам запасать еду для артистов, нас вначале всего было три человека. Мы всю путь, даже когда завлекали партнеров, сохранились свободными, и никто не мог заявить: «Детвора, назначьте вот этих, назначьте тех». Самостоятельность «Необузданной мяты» — одна из основных ценностей.

Второе — мы никогда не глядели в целой мере к фестивалю как к бизнесменскому плану. «Необузданная многолетник» всегда была культурфилософским планом. Это достоинство — демонстрировать музыку, какая тебе нравится. Я совершенно убежден, что, кстати, у [основоположника фестиваля «Болезнь»] Степы Казарьяна экая же достоинство. Нам всем представляется, что мы что-то видим в музыке, что-то острее испытываем, и нам собственной экспертностью желается поделиться.

Когда вставали коммерческие вопросы, не сопряженные с музыкой, мы их улаживали всегда в толк зрителей, чтобы созерцатели чувствовали себя комфортно. Мы не торговали созерцателям водичку — ладили водопровод. А обычно на фестивалях ты идешь, сучка, и пьешь эти малые бутылочки по 150 руб.. Из тебя всегда извлекут средства, словно задача устроителей поспеть за 3 дня жигануть из зрителя все что можно. Мы никогда не брали денег за жаркий душ, за кипяток, за веб. Больше того, мы усердствуем обозрения: столько спустили, столько выучили. И с пользой мы всегда поступали идиентично: никогда не рассовывали средства по кармашкам. Я случу 15 лет показ и оживляю в таунхаусе без лифта на 4-м этаже в «сталинке». Все посвястим в формирование фестиваля. Созерцатели это ведают.

И третье. Когда тут не «мы», приведется якать. Я любитель и являюсь меломаном со школы, в джазовом институте натаскивался, мне представляется, что в музыке, какая бряцит на «Бешеною мяте», я очень хорошо мерекаю. Всю жизненную музыку я знаю подробно от Александра Башлачева и «Неестественных игр» до «Папиного олимпоса» и Алены Портной. У меня не было ни моменты, когда я бы отпускал лапу с пульса. Какие-то багаж мне влюбились, какие-то не влюбились, но тем не менее я всегда был в установке и ясно соображал, что зашкварная херня, а что — хорошо. При этом я всегда думал обширно и не обожал вероисповедание типа: «Кто неглупый, тот усвоит». Потому у нас всегда были и известные певцы, и красочные, молодые, непонятные, неизвестные, но точно не зашкварные. Все ведают, что на показ «Бешеная растение» невозможно угодить по знакомству. У нас было несколько историй, когда мы отрекали огромным деньгам, которые нам предлагали за участие того или иного артиста…

О ЛАЙНАПЕ «Бешеною МЯТЫ»

- В воспитании лайнапа я принуждён быть честен сам с собой. Это очень трудное обуза, так как ты омрачаешь отношения даже с приятелями, а среди артистов у меня их много. Типический диалог подобной: мы собираем великие площадки и склонны помузицировать с большей скидкой или даже бесплатно. Но если я не воображаю подобной музыки на «Бешеной мяте», мне доводится искать способы галантно завещать. Потому что ты сам себя не [нагреешь], если тебе лично не нравится, то это правонарушение скопить зрителей, которые тебе отдают, и сунуть им то, на чтобы сам не пошел. У меня больше и нет ничего, помимо мои честного слова.

Есть большая история о Борисе Гребенщикове и Мамонове. После 1-го большого фестиваля в отелю была сильная выпивка, и уже довольно выпивший Борис Борисович Гребенщиков в коридоре сообщает Петру Мамонову: «Петь, я тебя так обожаю». А Мамонов ему: «Борь, я также тебя обожаю… но не очень». Вот временами доводится что‑то оправдывать в атмосфере классиков русского рок-эпоса.

О ПОЯВЛЕНИИ ФЕСТИВАЛЯ «Бешеная Многолетник. VIOLET»

— Я огромный кавалер фестиваля Coachella. Мне очень всегда нравилась их методика. Они делают уик-энд, строят инфраструктуру, обдувают толпа, потом прибираются на фестивальном поле, и прямо на этих сценах надувают второстепенный пир. Мне это безумно нравится. Но рискнуть этакое сделать ранее я не мог. Ну потому что это ужасно: вдруг не подъедут. А в этом году у нас получилось так, что эдакая методика — один-единственный модификация возобновлять жизнь. Как я и сообщал ранее, мы всегда перекидываемся на новый уровень, когда случаются злоба и [конец].

Вот гляди: созерцатели не отдали билеты. У нас абсолютно солдаут: в торгу возле 2000–3000 билетов осталось. Сконцентрированные средства уже истрачены на стройку фестиваля, который упразднили за 7 времен до приступила. Артисты договориться обозначать за рубль, партнеры отказались от вирных наказаний. То есть показ «Бешеная многолетник» абсолютно заключался: есть созерцатели, есть программа, есть средства, чтобы построить сцену. Какой будет выброс? Если спонсор закроет цена сцен, то нуль. Два года работы, и экономический нуль. И в этом случае непонимаю, на что сделать следующий толпа или на что иметь контора.

Парнишки, которые назначают нам свет и звук, сообщат: «Если вы желаете, чтобы оно постояло, пускай постоит. Мы делаем большею дискаунт». И мы разумеем, что судьба нас столкнула в эту схему [как у «Coachella»]. Мы много лет ее хотели. Но я не дерзал. А сейчас выходит, что даже невзирая на то, что подобной груз, понадобиться рискнуть.

ОБ Электрической МУЗЫКЕ НА «Бешеной МЯТЕ»

— В лайнап фестиваля последние несколько лет мы всегда прибавляли электронику. У нас уже резал Муджус, Oligarkh, Cut’n’Bass, Yuko, Shuma. Созерцатели отлично их принимали. И мы решили, что обычные значения фестиваля мы перекроем в «Необузданной мяте. Green», а в сиреневой поедем далее. Мы будем искать вместе с нашими кураторами увлекательных российских артистов. Мы не будем хватать только тех, кто в топе находятся, за счет крупных имен мы будем выводить какие‑то новые имена.

О НЕМУЗЫКАЛЬНЫХ АКТИВНОСТЯХ ФЕСТИВАЛЯ

— Давнишным-давно, когда еще фестивали изучали, приносили средства, мы купили земли, на каких проходит «Река многолетник». Это большая территория, 86 гектаров. Мы снутри себя выдумывали, что когда-нибудь мы еще заработаем столько денег, что сможем там приступать сооружать глэмпинг, который будет всегда трудиться. Чтобы можно было туда наехать. У нас там есть прекрасный сосновый лес, две речки, потрясающий закат. И вот когда произошли злоба и (конец), мы решили приступить произведение над данным планом. Будем сделать кемпинг, в котором всегда что-то будет происходить.

У нас есть два фестиваля: вдруг те, кто вернул издали, попытаются на два фестиваля остаться. Вышло так, что мы в всяком случае соответственны осуществить вероятность для людей существовать там. И, конечно, презентовать тем, кто сберег билеты, вероятность бесплатно там жить. Повесне будут построены 10 домов, в каких можно существовать, 20 омеблированных типи, палатная отель, можно будет прихрять и со собственной палаткой. Там возникнут мини-фестивали прямо с мая.

Май больше будет про медитативность, красу и самочувствие. У нас есть таковая территория Green Age, и там вот это все, сопряженное с гимнастиками, внутренними практиками и контролем над собственным корпусом. В июне будут фестивали «Река растение. Green» и «Violet. Река многолетник». В июле будут кинопроекты, один из них с сетью «Пирожок» — пир свободного кино. После кинофестивалей будет еженедельный кемп для юных актеров и режиссеров.

О СТРАХОВКЕ НА СЛУЧАЙ ОТМЕНЫ ФЕСТИВАЛЯ

— Мне представляется, то, что мы сооружаем, и есть страхование. Вот представь себе, пример, у нас есть кемпинг, на котором всегда будет торчать сцена, на котором всегда будет торчать «Территория Green Age». На котором всегда будет поле для пляжевого футбола, волейбола, игра и так дальше. Мы уже даже разработали заглавие для бара, который там будет трудиться. Потому что там речонка есть Вашана. Крутое заглавие «Вашана-бар», индийское таковое. Будем воспитывать кемпинг, глэмпинг, может, выстроим гостиницу. Туризм-то навряд ли запретят. Хотя логику приключающегося предречь нет безличный способности.

Мы-то с тобой точно не могли размышлять два года назад, что не будет безличных выступлений, не будет безличных фестивалей, будут затыкать кинозалы, кафе и рестораны. Все прикроют. Мы не могли себе представить, что два года мы будем ходить только на занятие и домой, а временами даже и трудиться прямо из дома. Но в целом мы, люди, не можем трансформироваться. Кроме работы есть и развитое формирование, связь, активный роздых и так дальше. Потому я убежден, что все отыграется, и не страхуюсь углубленно. Я просто не желаю даже себе думать и фасонировать ситуацию, при которой мир бесповоротно видоизменится.

О Новоиспеченных Законах

- Ясно, покажутся новые правила. Даже безусловно политики. Мы же разумеем, что вакцинироваться — это хорошо с баста зрения каждого страны. В Европе же экая разумность: мелкота, подите привейтесь, пожалуйста. И ходите куда вам желается. Мне представляется, что и в России экая разумность также покажется. Да, для тех, кто не желает вакцинироваться, это досадно, но тогда им надо ожидать, когда уйдет эпидемия. А она не уйдет, потому что [ковид] — это заболевание, какая остается.

Наверное, покажутся пилюли, какими можно будет его лечить, но она уже сама по себе никуда не уйдет. Так же, как грипп, ОРВИ и так дальше. И со иногда можно будет и без QR-кода. Невозможно застопорить в целом развитую жизнь. И я не желаю размышлять об возвратном. По-другому надо просто будет утверждать, что люди для страны — сырьевой придаток. Типа просто мастерите свою произведение! Работа — дом, работа — дом.

(Николай Овчинников, «Плакат Daily», 09.01.22)