Певица Слава рассказала дочери про измены, драки и бурную юность (Видео)

Дочь артистки Признания Александра Морозова представила свое новоиспеченное шоу на YouTube-канале «Водка Boom». Богатырем первоначального выпуска проекта стала ее звездная мать Анастасия Сланевская, выступающая под псевдонимом Слава.

В интервью Слава разоткровенничалась и сообщила много увлекательных прецедентов из собственной живописной жизни, которые раньше нигде не упоминались. Исполнительница обрисовала неловкие ситуации, потасовки с позорными результатами, измены и трудности с милицией.

- У меня была бурливая молодость, - вспомнила она. - Водка текла рекой, да и не только водка. Секс, безусловно, тоже был, и не всегда классический: были и юноши, и девчонки. Я обожала забавляться! Но если втюривалась по-истинному, не меняла, а экспериментировала с партнером: хлыстики любые, переодевания… Мужчинам я нравилась, но они меня несколько побаивались: я большая, пошлая, фанатичная ко многочисленным добру. Хотя на самом деле я мягенькая и пушистая, необходимо просто разузнать меня рядышком.

Слава сообщила, что у нее много приятелей-мужчин.

- Я дружбану со всеми собственными былыми, потому что между нами уже нет неловкости и любопытства на тему секса, - сказала она. - Можно безмятежно дружбанить, не отрываясь на физическое желание, какое, как мне представляется, всегда есть в дружестве мужчины и женщины. Мне, пример, временами прилетают сообщения в удар от незнакомых мужчин. Популярных в том числе. Я щепетильно поддерживаю беседа и могу, скажем, позвать в гости с супругой и детям. Чтобы товарищ сразу понял, что к чему. Временами разговор на этом и кончается – разумея, что секса не будет, мужчина лишается энтузиазм. А временами мы продолжаем ботать, и это выливается в приятное знакомство. Случается, что предлагают секс за средства. Мне представляется, сейчас время подобное: каждой женщине хоть раз в жизни таковое предложение делает. Но предлагают, как закон, не за сто миллионов $ и не красавцы! Вот если бы таковое предложение устроило от сексуального, отличного, уверенного в себе мужчины, который бы поклялся, что никому об этом не поведает – иное дело. Есть в этом даже что-то будоражащее: получить средства за секс, как путана. Схоже на ролевую забаву.

При этом исполнительница уговорена, что с мужчинами ей всегда фартило - и с супругом, и с приятелями.

- Меня окружают добросердечные, великодушные и надежные парнишки, которым можно отдавать, - сказала Слава. - Которые не будут, сидя в ресторане, высчитывать любую копейку или ожидать, когда женщина за них оплатит. Я безмятежно отношусь к этому, чтобы разделить счет напополам, но мне это не нравится. Мужчина обязан быть тороватым и добросердечным, этаким, который подносит презенты и потчует потому, что желает этого сам, а не под давлением женщины. А вот женщины, раз уж мы о них заговорили, меня предавали, и не раз. Однажды я поймала супруга и лучшую подружку целующимися на кухне… В разгар отмечания дня рождения супруга! Растерялась страшно, еще и прощения у предательницы за что-то попросила. В один момент растеряла любимого мужчину и излюбленную подружку. Так бывает…

Игровой формат шоу переплетается с вирными шотами текилы.

- Спиртное я испробовала лет в дюжина, - созналась Слава. - Нечаянно, безусловно: очутилась во взрослой фирмы моей двоюродной сестры, в которой все были старше меня лет на семь. Мелюзга пили какое-то омерзительное винцо – сладкое, даже слащавое, как вино. И очевидно ладились споить девочек, хотя я не понимала, зачем. Не понимала, но все одинаково ощущала за сестру. Потому когда Ленке пережили целый оболочка, выдернула его с воплем: «Не надо ей тянуть – я дербану!» И перекувырнула. Сначала было аппетитно – винцо же сладенькое! А затем было страшно – меня тошнило на течении 10-и или двенадцати станций метро… Дома, лежа в ложа, я возобновляла блевать в программа из-под резких маисовых бацилл с леопардом на упаковке, которые тогда только возникли. Упаковку я укрывала от матери под кровать, где, безусловно, ее и пренебрегала… Когда мать через неудовлетворительно суток ее обнаружила, был ужасный дебош. Так что никому не представляю тянуть в дюжина лет – радость не из славных.

Исполнительница сообщила, что в ее молодости было много «трэшовых историй».

- Но наиболее трэшовая выпала в Турции, где меня били работники ресторана, - сообщила Слава. - Мы с сестрой и подругами прилетели на роздых в великолепный турецкий поселок Мармарис и вечером хорошо это дело пометили. Когда нам принесли счет, сумма очутилась раз в три больше той, которую мы на самом деле обязаны были уплатить. Я взбунтовалась, халдеи начали дерзить и стукнули меня папкой со счетом – кожаной подобной, тяжелой – по голове. Началась потасовка. Сестра с ноги выбила пустую витрину, а я заполучила сильный удар в подбородок. Видите, как в кино, в отсроченной съемке: обретаю удар и предчувствую, что лечу. Ударяюсь башкой об асфальт и утрачиваю рассудок. Прихожу в себя и предчувствую, что башка треснула напополам! «Всё, – думаю. – Конец карьере… Конец всему!» Это было так ужасно! На улице вокруг нас собралась масса, кто-то вызвал полицию, и нас повезли в кутузку. Позвали переводчика, какому я, с трудом выговаривая слова, пробовала намекнуть на солидные связи. И до супруга, как назло, было не дозвониться! Потом меня повезли в лечебницу, где доктор одним ходом вправил протез. К счастью, до супруга я дозвонилась, и через кой-какое время ко мне в лечебницу даровал сам мэр Мармариса с прощениями, расцветками и презентами! Моя деяния возникла во всех турецких газетах. Попало, что полицейские опросили людей, которые были с нами в ресторане, приподняли доказательства и обнаружили, что мы обязаны были уплатить 350 $, а не тыщу, как нас стремились уверить! Нас абсолютно обелили, но это было немощным успокоеньем. Две недельки я не могла есть, а тянула только через трубочку. Хотя я и отрекомендовать себе не могла, что на этом наша турецкая деяния не окончилась. Года два спустя меня внезапно возбуждают в мировой суд в Столице. Я приезжаю, закатываю в кабинет, вижу – в роскошном кожаном кресле за мощным бревенчатым харчем посиживает положительный подобной прислуга, протягивает мне какой-то документ и сообщает: «Анастасия Владимировна, проглотите и одобрите». В документе говорилось, что на тех 3 халдеев, которые пробовали нас одурачить, обзавелись уголовное дело. В результате их посадили на 5 лет, а ресторанчик решили лицензии. Верность, безусловно, побеждала, но вспоминать, как турки кричали, дрались и бранили нас потаскухами, страшно досадно.