Хью Джекман: «Мне 52 и у меня в памяти очень много лакун многолетней давности»

О ТОМ, ЧТО ЛИЗА ДЖОЙ Строчила Изложение «Мемуаров» Умышленно ПОД НЕГО

— Вправду, она сказала мне всё это, когда мы знакомились. Но, видите, я уже очень давно делаю в данной промышленности и кое-что постигнул за это время. Так что я не очень-то ей уверовал. Ну, то есть я пробовался угадать: значивают ли ее слова, что только Брэд (Брэд Питт. — Прим.ред.) отрешился от данной роли? Или отрешился не только Брэд, но и Лео (Леонардо Ди Каприо. — Прим.ред.)? Я для себя тогда ответа на этот вопрос не сделал. Хотя уже теперь я понимаю, что слова Лизы были безотносительной истиной. Мне это, безусловно, очень лестно, тем больше что она выдумала обворожительный фабула. Я а огромный фанат «Решетка Бешеного Запада», который она сделала. А еще — когда натыкаешься Лизу, то наблюдаешь в ней столько мастерство и убежденности, что с этого момента просто испытываешь — ты очутился в надежных ручках. С ней легко и безмятежно. Мы сразу сошлись.

А если подробнее, то дело было так. Она наступила на встречь со мной и стала мне демонстрировать какие-то изображения и любые штуки на экране собственного компьютера — и это вместо того, чтобы дать мне хотя бы прочитать изложение! Странно а — так никто не осуществляет. Но она как-то так рассказывала о плане, что я для себя сразу решил: я буквально снимусь в этом киноленте, и мне даже декламировать схема для этого не непременно. Хотя виду я не отдал и всё время нашего разговора с Лизой посиживал с самым безразличным лицом, какое только был способен представить. И ничего ей не отозвал. Затем она прислала произведение — и, когда я докатился где-то до двадцатой страницы, я не снес. Позвенел собственному агенту и сказал: всё, я и кончать теперь не буду, подписывай меня на этот чернушка! Дело было даже не в сюжете: я попал в какой-то новый мир, уникальный, обворожительный, было непонимаю, куда он передвигается и чем всё заканчивается. И я понимал, что ничего подобного я не резал. И еще я понимал, что дословно влюбился в Лизу. В всеобщем, я желаю заявить, что я не просто договориться ссаживаться: это было не так, как обычно приходится в моей произведению.

О СВОЕМ ГЕРОЕ В «ВОСПОМИНАНИЯХ»

— Начнем с мой героя. Его зовут Ник Баннистер, он ветеран военных операций, который на войне работал с протолкнутой технологией для допросов — «автомашиной мемуары». Тогда ее употребляли, чтобы вкрадываться в умы людей и узнавать их прошедшее, а в спокойное время ее используют, чтобы ожить роли из памяти. Причем ожить дословно, так, чтобы можно было абсолютно по-настоящему пощупать, увидать, отведать на вкус всё, что приключилось с тобой когда-то. Специальное опущение в нелицемерном и передвижном идеи. И вот Ник занимается собственной практикой: он ведет людей через их записки, чтобы они там не заплутались. Много его покупателей желают припомнить что-то приятное. Кто-то желает быть вблизи с уже кончившимся излюбленным мужиком, кто-то восстанавливает типы собственного юношества.

Мое случай начинается с того, что к моему герою обращается некоторая Мэй, которую играется Ревекка Фергюсон, и ей надо просто отыскать пропащие ключи. Ник помогает ей, втрескивается в нее, а она пропадает. И Ник кидается искать ее по скрытым закоулкам Майями.

Действие происходит в ближайшем будущем. Городец находится частично под водичкой, как Город. Климат в мире так видоизменился, что деньком стало очень горячо, и вся жизнь проходит ночкой. А при естественном свете на улице можно столкнуться только каких-нибудь маргиналов.

О Службе С ТАНДИВЕ Единица И РЕБЕККОЙ ФЕРГЮСОН

— Мне невообразимо повезло! Они обе — неимоверные актрисы. Я их обоих просто почитаю. С Ребеккой мы давно приятельствуем, вместе сваливались в «Глубочайшем шоумене». Но с Тандиве я бы сбросился хоть в сотке кинокартин — она феноменальна! И очень развеселая, между метим. В кинокартине они значительные знающие девушки. Мой Ник одержим Мэй, героиней Ребекки, хотя представляется, что ему сходственные пассии несвойственны. Он не тот юноша, который втюривается в любую противную. Мы в начале фильма ощустим, что в нем есть какой-то надлом. Но затем появляется Мэй, скоро возвращает ему удовлетворенность жизни — и внезапно исчезает. Тогда влюбленность преображается в морок, и это приступило достаточно неприветливого и темного стези. А с Уоттс Ник служил в армии, они очень давно приятельствуют, между ними целое доверие, они не разлей влага. Дальше мыслите и додумывайтесь сами, но Уоттс — вправду наилучшее, что есть в жизни Ника, это несомненно.

О КЛИФФЕ КЕРТИСЕ

— Прослушивайте, это не артист, это — парадокс. Стоит ему показаться в кадре, как ты сразу испытываешь стремительность, мощь. Он возвышенный экранный прекословщик, потому что собственной забавой мгновенно увеличивает ставки, принуждает тебя выкладываться на 200%, чтобы не приставать от него по интенсивности и харизме. Я еще очень желаю сделать в этом киноленте Дэниэла Ву, с которым я до этого собственно не пересекался, но тут он стал для меня раскрытием. У нас была общая сцена в наиболее первый день съемок — не только мой, а вообще всего проекта, и он меня видите чем убил? Ну, представьте, первый день, огромный проект, люд чуть-чуть волнуется, любой чуть-чуть на грани. А Дэниэл был абсолютно, сильно сдержан. Этакое ощущение, что он уже три месяца снимался в данной картине и уже ко всему привык. А роль у него, между метим, очень проблемная, и сыграл он ее просто фантастически. Как и все в данной картине, его богатыой не тот, кем представляется. Видите, как было в «Мире Исступленного Запада»: искаете гуманность там, где не дожидались, мощь — где должна была быть бессилие, недостаток вместо возвышенности — и так дальше.

О Разработках, ПРЕВРАЩАЮЩИХ Мемуары В НАРКОТИК

— В киноленте представлено, как ты подсаживаешься на манеры из прошедшего, как удивительные престарелые дни абсолютно заменяют тебе настоящее. Вроде ничего некрасивого, почему бы не поностальгировать чуть, но вот ты уже не можешь выдраться из этого сна воочию. Разработка позволяет тебе не просто ожить прошедшее, но остаться там навсегда. Хотя какой-никаким может быть будущее, если ты при любой возможности пытаешься ускользнуть в прошедшее? Да, это всё про нас, про сегодня. Мир обменивается, это очевидно. Сейчас постпандемийная век — и что, мы входим в какой-то новый мир? А он новый? Может, мы безуспешно стремимся просто восстановить заново всё, что было прежде, а не мыслим, как существовать далее? Может, зря мы так действуем? Мне представляется, теперь очень увлекательный момент. В нем есть неразбериха, есть потенциал. Потрясающе иметь книга, но мы должны создать новые. Это наш долг как человечною расы — всегда формировать бодрую эйдетизм. Чернушка выявляет возможность для некоторой споры на этот счет.

О РЕЖИССЕРОСКОЙ Занятию ЛИЗЫ ДЖОЙ

— Елизавета — большой режиссер, и ей есть что заявить. Когда я натаскивался комедиантскому умению, нам сообщали, что картина обязан идти некую идею, и у Лизы всегда так. Поглядите: а воздействие раскатывается не в подобном уж чуждом от нас будущем. Значительное из того, что мы там лицезрим, сегодня происходит с нами. Климатизационные конфигурации уже тронули Майями, неравенство теперь мало выделяется от того, что мы смотрим в «Воспоминаниях». Всё уже перед нами, все различимо — я это очень ценю. Мне всегда важно, когда на одном степени кинофильм — происшествие, классная деяния, какая уносит тебя за собой в какое-то другое место, а на другом — что-то этакое, что остается с тобой навечно. Этакое, благодаря чему, выходя из кинотеатра, ты внезапно разумеешь, что сейчас наблюдаешь мир несколько по-другому. Елизавета случит именно эдакое кино.

О ЛУЧШИХ ВРЕМЕНАХ В ЕГО ЖИЗНИ

— Я бы вернулся в годы собственной юности и юношества. Мне 52, между метим, и у меня в памяти очень много лакун долголетней давности. Есть какие-то багаж, которые не запомним ни я, ни мои братья и сестры, а а это всё было. Я хотел бы припомнить всё — курьезное, добросердечное, интересное, живописное. Хотел бы это увидать и ощутить заново. А еще я бы заново протянул появление обоих собственных детей. Им теперь 15 и 21, они оба, как вы, наверное, видите, приемочные, но я находился при их рождении оба раза. И я был бы сладок очутиться там снова.

(Сергей Сычев, «Извещения», 24.08.21)