«Главный решала страны»: у адвоката Ефремова есть «козырь»

Защитник Михаила Ефремова сообщил о козыре, который докажет неповинность лицедея в погибели вагоновожатого. Помимо того, он объявил пресс-конференцию, на которой изложит, как в суде мешают его юридической деле. О том, почему он считает дело Ефремова наиболее легким в своей практике, за что завоевал статус «основного решалы стороны» и почему хватится за состояние звезд — Эльман Пашаев сообщил в интервью «Газете.Ru».— Вы не раз сообщали, что капните в суде невинность лицедея Михаила Ефремова, невзирая на все данные, свидетельствующие о его вине. Откуда экая убежденность?Эльман Пашаев: Я же не гадалка. Свидетельства изучаю, смотрю ткани криминального состояние. В различие от кой-каких, я в этом очень отлично понимаю – все-таки моя умелая активность, я криминалист. Играет еще тот факт, что еще не так давно у этого же следователя, который ведет дело Ефремова, я из-под стражники опростал того, на ком спадали два мертвеца. А тут вообще одна жертва.— То есть у вас есть подтверждение, какое итоге все расставит по собственным районам?— Безусловно. Но выступу я козырь не сразу. Сначала будем внимать. Многие мыслят, что я кого-то за руль посажу, буду сообщать, что Ефремова за рулем вообще не было. Выдумок вокруг очень много, но все они не отвечают реальности. Особенно другая сторона обожает намечать, как я буду «отмазывать» подзащитного. Но это все не соответствует яви. Там как минимум всюду были камеры – не знаю, кем необходимо быть, чтобы в подобных соглашениях фальсификацией учиться.— С обратной стороной я якшаюсь любой день – хотя только через корреспондентов. Ну, а если серьезно, то да — уже говорил с Виталием, братом пропавшего. И с отпрыском. Но почему-то вырабатывается подобное ощущение, что они как словно господу молились, чтобы его не стало, и теперь мыслят: «Как отлично, что это случилось».— Ранее вообще никто с пропавшим не общался. Тут даже когда он умер, всем звонили, а они искали море отговорок, чтобы не приехать. Но только врубились телеканалы и начали предлагать средства – сразу, ой боже мой. Он еще в холодильной камере валялся, а родные уже по телеканалам бежали. Потому в их отношении меня очень смущает речь «пострадавшие» — необходимо всегда детализировать, о ком идет речь. Мама мертвого и супруга только могут этакими сообразовываться, да и то только частично.— Какие в целом надежды от процесса – выручит ли Ефремову звездный статус? Или же из-за отклика судить будут с специальной твердостью?— Я, безусловно, желаю извинительный приговор. Но это, прямо скажем, моя мечта. Пока что вся туфта и звездный статус Ефремова только очень препятствуют трудиться. Был бы иной человек, я бы уже давным-давно сломал это криминальное дело.— Можно ли назвать дело Ефремова наиболее непростым в вашей практике?— Дело Ефремова — самое несложное в моей практике. Это очищенная хотя. Просто его разогнали так, словно это дело века решается. Вы же не видите, какие состояние я испытываю. Повествовать о них не могу, но поверьте – тут все кончится очень легко.— Кстати, почему вы не пришли на собрание, какое протекало по занятию Ефремова 29 июля? Специально переживаете время?— Судья приставил собрание на 29 июля, однако никто не учел мою загруженность – я тогда был в командировке в Новосибирске, о чем предоставил справку в суд. Мы сразу же написали ходатайство с пожеланием вынести собрание на любое количество, помимо 5 и 10 имя. И, как вы мыслите, что судья сделала? Поставила собрание на 5 Устя. Наверное, мыслит, что я буду отделять. Но у меня же дело Ефремова не в приоритете, они все для меня равные. Потому этого я сделать не буду. Помимо того, я хорошо знаю, с какой мишенью это изготавливается и не разрешу такового.— Потерпите чуть-чуть. В пн я побеседую с председателем суда и все ему поясню. Теперь пока не желаю сделать наихудше и воспитывать сор из избы. Это не мой принцип. Потом я проведу таковую пресс-конференцию, что мало никому не покажется – там все поведаю, чем занимается судебная система. Вся система прелая, престарелая. Ее пора менять, отделываться от коррупционеров, от пугливых.— В 2014 года Вас потеряли статуса юриста после дебоша с разводом семьи Васильевых. Когда вы вернули себе статус и какой-никаким типом?— Отыграть статус – асбсолютно не проблема. Это же не пожизненно. Проходит три года, и ты безмятежно сдаешь экзамен. Хоть на следующий день.— СМИ ратифицируют, что после потеря статуса защитника вы все одинаково показывали юридические служба покупателей. Это хотя? Если нет, то чем учились в тот период?— Пока статуса не было, я все одинаково мог рекомендовать, обращать, помогать. Юридическая контора же мне принадлежит. Когда отсутствует защитнический статус, я не могу отстаивать обвиняемых, подсудимых, подозреваемых. Но при это штатские и арбитражные состояние водить можно, как адвокат. Для них не спрашивается статус защитника. Без него даже проще – никто не может завлечь к ответственности, ограничить в чем-или. А юридическая активность построеного урезана – шаг вправо, шаг влево грозит остановкой статуса. Ты не можешь даже сообщать все, что думаешь.— Почему вы всегда задремавши за скандальные состояние: то Васильевых, то Алексея Панина, то Кати Герой, то Ефремова? Это высококлассный энтузиазм или у вас какое-то специальное известие к звездам?— Наименованные состояние составляют одну тысячную численность тех дел, какими я на самом деле занимаюсь. Просто кто-то ладит из них скандалы, а кто-то нет. Для меня нет подобного понятия, как вздорное дело. Есть просто работа заступника, которую я обязан честно и честно сделать. Иного нет.— В разнообразных источниках направлена всевозможная стоимость за Ваши обслуживание, но все, как один, ратифицируют, что нанять вас заступником очень недешево — от 5 млн руб.. Почему Ваши сервис оцениваются так недешево?— Цена молит от итога. Я делаю на него. Если что-то не выходит, я средства отдаю. В антагонистичном случае – зачем я необходим? Мой эксперимент работы составляет 20 лет. Раньше еще в правоохранительных органах работал, в достаточно сильной компании. И в жарких концах был, и журналистом, кстати, работал. Все в совокупы и дало тот статус, который у меня есть теперь.— На вас начинать состояние о плутовстве и вымогательстве — многие покупатели также грозились посунуть заявление по тем же заметкам. Это какая-то кампания против вас?— О моих тяжбах ведают правоохранительные органы, гладко как и следствии моей делу.Мы с моим партнером, с которой мы водим массовый состояние, только за последние полгода очистили 8 человек из-под стражники. Еще четыре криминальных состояние были порваны. В признак от отдельных, я не кричу об этом на любом углу. Воспитание эдакое – да, в высококлассной делу я смелый человек, но на самом деле очень скромный.Никто не верует, что я на самом деле честно одолую все собственные процессы – не зря а ко мне прикололось прозвание «главный улаживала державы». Тот итог, который я даю, так превышает все надежды, что вокруг то и дело задают вопросы: сколько заплатил и куда?— У меня жизнь эдакая, что я просто улыбаюсь. Даже когда меня сальностью обливают. Надо ко всему касаться с юмором.Правдивое речь, в всяком деле обязан находиться мастерство. Меня можно экспонировать как шоу, но при этом, если я забегу в дело малограмотным и тупим заступником, все сразу усвоют, что я из себя воображаю. По телевизору, безусловно, очень отлично можно себя воображать. Но в судах-то так уже не заполучится.— Выясняли ли у вас мысли покинуть карьеру? Может ли на это повлиять просаженное оглушительное дело?— Я очень лихо переношу те моменты, когда проигрываю в суде. Для меня это катастрофа, я цельный день не могу прийти в себя. К службе отношусь очень серьезно — я как наркоман в адвокатуре. Больше вничью учиться и не могу, на это натаскивался в России, Европе, США и Японии.— Многие защитники используют СМИ как аппарат давления на ход следствия. Вы загораетесь этим?— Для этого необходимо иметь вакантное время, чтобы хотя бы размышлять, выдумывать, чин сооружать. Я вот радуюсь, что мне получилось хотя бы пять времен соснуть, а то даже этого нет.— Ваше действие также воспринимают как достаточно необыкновенное. Насколько подобная стратегия вообще полезна в оглушительных боях звезд?— В моей деле нет понятия «звезды». Я как оператор – он же не избирает способ выполнения операции в зависимости от того, кого оперирует. У меня нет ценностей. Для меня все мои доверители, подзащитные схожи.— Вы сообщали, что самопиар вам не главен. Нет тут лукавства?— Самопиар может помочь только тем, у кого есть проблемы с подзащитными. Но я от своих-то покупателей дословно вешаюсь, куда мне еще пиариться. На меня и так уже многие обижаются, когда я отказываюсь водить состояние – мол зазвездился, на тв свечусь. И абсолютно никто не разумеют, что на самом деле ничего не изменилось. Я, дерзко разговаривая, могу отстаивать десять человек. Но 11 уже не пойму. Теперь я вожу 83 криминальных, арбитражных, штатский, домашних состояние. Вы же разумеете, какая нагрузка? В год проходит по 150-170 дел. При этом я же не могу предпринимать дело, а затем перенаправить его кому-нибудь, в то время как сам буду ходить как свадебный генерал.— Отношусь с великим почтеньем. Даже если тиною брызнули – в суд не подаю. У меня позиция эдакая: если человек обливает меня скабрезностью, но подобным путем получит средства и приносит их семье, значит я делал доброе дело. Не имеет смысла, какой-никаким типом.