«Главный решала страны»: у адвоката Ефремова есть «козырь»

Защитник Михаила Ефремова сообщил о козыре, который докажет непричастность жжен в погибели вагоновожатого. Помимо того, он рекламировал пресс-конференцию, на которой поведает, как в суде мешают его юридической работы. О том, почему он считает дело Ефремова наиболее легким в своей практике, за что завоевал статус «основного решалы государства» и почему хватится за состояние звезд — Эльман Пашаев сообщил в интервью «Газете.Ru».— Вы не раз сообщали, что капните в суде непричастность жжена Михаила Ефремова, невзирая на все прецеденты, свидетельствующие о его вине. Откуда таковая убежденность?Эльман Пашаев: Я же не гадалка. Бумаги изучаю, смотрю субстанции криминального состояние. В различие от кое-каких, я в этом очень отлично понимаю – все-таки моя компетентная активность, я криминалист. Играет еще тот факт, что еще не так давно у этого же следователя, который ведет дело Ефремова, я из-под стражники высвободил того, на ком спадали два праха. А тут вообще одна жертва.— То есть у вас есть подтверждение, какое итоге все расставит по собственным участкам?— Безусловно. Но вручу я козырь не сразу. Сначала будем внимать. Многие мыслят, что я кого-то за руль посажу, буду сообщать, что Ефремова за рулем вообще не было. Измышлений вокруг очень много, но все они не подходят реальности. Особенно другая сторона обожает намечать, как я буду «отмазывать» подзащитного. Но это все не соответствует реальности. Там как минимум всюду были камеры – не знаю, кем необходимо быть, чтобы в подобных критериях фальсификацией учиться.— С противолежащей стороной я знаюсь любой день – хотя только через корреспондентов. Ну, а если серьезно, то да — уже говорил с Виталием, братом мертвого. И с отпрыском. Но почему-то сформировывается таковое ощущение, что они как словно всевышнему молились, чтобы его не стало, и теперь мыслят: «Как отлично, что это случилось».— Ранее вообще никто с мертвым не общался. Тут даже когда он умер, всем звонили, а они отыскали море отговорок, чтобы не приехать. Но только врубились телеканалы и начали предлагать средства – сразу, ой боже мой. Он еще в холодильной камере валялся, а родные уже по телеканалам носили. Потому в их отношении меня очень смущает речь «жертвы» — необходимо всегда детализировать, о ком идет речь. Мама спокойного и супруга только могут экими сообразовываться, да и то только частично.— Какие в целом надежды от процесса – выручит ли Ефремову звездный статус? Или же из-за отклика судить будут с специальной правильностью?— Я, безусловно, желаю извинительный приговор. Но это, прямо скажем, моя мечта. Пока что вся туфта и звездный статус Ефремова только очень препятствуют трудиться. Был бы иной человек, я бы уже давным-давно сломал это преступное дело.— Можно ли назвать дело Ефремова наиболее трудоемким в вашей практике?— Дело Ефремова — самое несложное в моей практике. Это девственная хотя. Просто его разнесли так, словно это дело века решается. Вы же не видите, какие состояние я испытываю. Повествовать о них не могу, но поверьте – тут все кончится очень легко.— Кстати, почему вы не пришли на собрание, какое изучало по занятию Ефремова 29 июля? Специально переживаете время?— Судья провозгласил совет на 29 июля, однако никто не учел мою загруженность – я тогда был в командировке в Новосибирске, о чем предоставил справку в суд. Мы сразу же написали ходатайство с пожеланием вынести директорат на любое количество, помимо 5 и 10 Густа. И, как вы мыслите, что судья сделала? Приставила совет на 5 величественная. Наверное, мыслит, что я буду отделять. Но у меня же дело Ефремова не в приоритете, они все для меня равные. Потому этого я сделать не буду. Помимо того, я хорошо знаю, с какой мишенью это случится и не дозволю подобного.— Потерпите чуть-чуть. В пн я побеседую с председателем суда и все ему поясню. Теперь пока не желаю поделать наихудше и воспитывать сор из избы. Это не мой принцип. Потом я проведу подобную пресс-конференцию, что мало никому не покажется – там все скажу, чем занимается судебная система. Вся система сопрелая, престарелая. Ее пора менять, отделываться от коррупционеров, от пугливых.— В 2014 года Вас отняли статуса юриста после дебоша с разводом семьи Васильевых. Когда вы вернули себе статус и какой-никаким типом?— Отыграть статус – асбсолютно не проблема. Это же не пожизненно. Проходит три года, и ты безмятежно сдаешь экзамен. Хоть на следующий день.— СМИ ратифицируют, что после потеря статуса заступника вы все одинаково обнаруживали юридические служба покупателей. Это хотя? Если нет, то чем учились в тот период?— Пока статуса не было, я все одинаково мог рекомендовать, обращать, помогать. Юридическая контора же мне принадлежит. Когда отсутствует юридический статус, я не могу отстаивать обвиняемых, подсудимых, осуждаемых. Но при это штатский и арбитражные состояние водить можно, как адвокат. Для них не спрашивается статус заступника. Без него даже проще – никто не может завлечь к ответственности, ограничить в чем-или. А юридическая активность построеного урезана – шаг вправо, шаг влево грозит остановкой статуса. Ты не можешь даже сообщать все, что думаешь.— Почему вы всегда ухватываетесь за скандальные состояние: то Васильевых, то Алексея Панина, то Кати Герой, то Ефремова? Это кадровый энтузиазм или у вас какое-то специальное известие к звездам?— Окрещенные состояние составляют одну тысячную доцежу тех дел, какими я на самом деле занимаюсь. Просто кто-то мастерит из них скандалы, а кто-то нет. Для меня нет такового понятия, как вздорное дело. Есть просто работа защитника, которую я обязан честно и честно сделать. Иного нет.— В многообразных источниках сориентирована многообразная стоимость за Ваши обслуживание, но все, как один, ратифицируют, что нанять вас заступником очень недешево — от 5 млн руб.. Почему Ваши сервисы оцениваются так недешево?— Цена молит от плода. Я функционирую на него. Если что-то не выходит, я средства отдаю. В антагонистичном случае – зачем я надобен? Мой эксперимент работы составляет 20 лет. Раньше еще в правоохранительных органах работал, в достаточно сильной компании. И в страстных концах был, и журналистом, кстати, работал. Все в совокупы и дало тот статус, который у меня есть теперь.— На вас водили состояние о мошенстве и вымогательстве — многие покупатели также грозились посунуть заявление по тем же заметкам. Это некоторая кампания против вас?— О моих тяжбах ведают правоохранительные органы, гладко как и следствии моей работы.Мы с моим партнером, с которой мы водим пакетные состояние, только за последние полгода отпустили 8 человек из-под стражники. Еще четыре криминальных состояние были порваны. В распознавание от определенных, я не кричу об этом на любом углу. Воспитание подобное – да, в высококлассной делу я смелый человек, но на самом деле очень скромный.Никто не верует, что я на самом деле честно одолую все собственные процессы – не зря а ко мне прикололось имя «главный улаживала стороны». Тот итог, который я даю, так превышает все надежды, что вокруг то и дело задают вопросы: сколько заплатил и куда?— У меня жизнь подобная, что я просто улыбаюсь. Даже когда меня сальностью обливают. Надо ко всему касаться с юмором.Беспорочное речь, в всяком деле обязан находиться мастерством. Меня можно экспонировать как шоу, но при этом, если я забегу в дело малограмотным и неспособным жену, все сразу усвоют, что я из себя воображаю. По телевизору, безусловно, очень отлично можно себя воображать. Но в судах-то так уже не удастся.— Выясняли ли у вас мысли покинуть карьеру? Может ли на это повлиять просаженное громогласное дело?— Я очень нехорошо переношу те моменты, когда проигрываю в суде. Для меня это катастрофа, я цельный день не могу прийти в себя. К занятии отношусь очень серьезно — я как наркоман в адвокатуре. Больше вничью учиться и не могу, на это занимался в России, Европе, США и Японии.— Многие женщин используют СМИ как аппарат давления на ход следствия. Вы воспламеняетесь этим?— Для этого необходимо иметь независимое время, чтобы хотя бы размышлять, выдумывать, чин сооружать. Я вот радуюсь, что мне получилось хотя бы пять времен соснуть, а то даже этого нет.— Ваше действие также воспринимают как достаточно необыкновенное. Насколько подобная стратегия вообще полезна в гулких боях звезд?— В моей делу нет понятия «звезды». Я как врач – он же не избирает рецепт выполнения операции в зависимости от того, кого оперирует. У меня нет ценностей. Для меня все мои доверители, подзащитные схожи.— Вы сообщали, что самопиар вам не главен. Нет тут лукавства?— Самопиар может помочь только тем, у кого есть проблемы с подзащитными. Но я от своих-то покупателей дословно вешаюсь, куда мне еще пиариться. На меня и так уже многие обижаются, когда я отказываюсь водить состояние – мол зазвездился, на тв свечусь. И абсолютно никто не разумеют, что на самом деле ничего не изменилось. Я, дерзко разговаривая, могу отстаивать десять человек. Но 11 уже не пойму. Теперь я вожу 83 криминальных, арбитражных, цивильных, фамильных состояние. Вы же разумеете, какая нагрузка? В год проходит по 150-170 дел. При этом я же не могу предпринимать дело, а затем перенаправить его кому-нибудь, в то время как сам буду ходить как свадебный генерал.— Отношусь с немалым почтеньем. Даже если слякотью брызнули – в суд не подаю. У меня позиция таковая: если человек обливает меня тиною, но эдаким путем получит средства и приносит их семье, значит я ес доброе дело. Не имеет смысла, какой-никаким типом.